Великолепная западня - [18]

– Моя фамилия Келлс, – представилась моя собеседница. – Монтана Келлс. Может, ты слышал это имя, Лемми? А?

Я засмеялся.

– И ты это спрашиваешь у меня, детка! Я пытался узнать тебя, едва ты вошла в дверь. Ты работала с Фензером четыре года назад. Тебя подставили тогда в Чикаго. Фензера сунули в тюрьму, а тебе тоже досталось, да?

– Да, – сказала она. – Эти ублюдки дали мне год. Конечно, дело было сфабриковано.

Я кивнул:

– Еще бы. Это уж как всегда. Никто не сидит за дело. Всегда вмешиваются грязные копы. Как тебе нравится здесь?

Монтана глотнула виски, потом уставилась на меня. У нее были прекрасные глазки.

– Не понимаю, почему я сижу здесь и разрешаю тебе покупать виски для меня, – сказала она. – У меня есть одно местечко. Почему бы нам не перебраться туда? Я могу там дать тебе выпить и приготовить поесть.

Я посмотрел на часы. Было половина второго. Я усмехнулся, потому что мне снова хотели помешать увидеться с Херриком.

– Это звучит очень мило, Монтана, – сказал я. – Но что у тебя за идея? Не хочешь же ты сказать, что влюбилась в меня? Может, ты вспомнишь, что это я поймал твоего парня, я имею в виду Феизера.

Она стала натягивать перчатки.

– Я знаю, – сказала она, – но меня это не волнует. Фензер вытащил плохой билет. Ты же знаешь, Лемми, как все случается в жизни. – Она встала. – Фензер занимался плохими делами. Он был тяжелым человеком и погряз в грехах… Но бывают парни еще хуже Фензера.

Я поднял брови.

– Например? – Я изобразил невинность.

– Например, такой парень как Панцетти, – ответила она. – Панцетти – плохой парень. Он плохой, потому что ему это нравится. Если бы ему кто-нибудь заплатил за то, чтобы он стал другим, он бы не взял. Он ядовитый тип. Опаснее змеи. – Она улыбнулась. – Так ты идешь, Лемми? – Голосок ее был сладок, как патока.

– Да… – сказал я. – Я был бы рад.

– Что же тебе мешает? Я просто удивляюсь тебе.

– Не знаю. Возможно, то, что я услышал имя Панцетти. Есть парни, которых я люблю, и есть парни, которых я не люблю, но Панцетти – такой парень, которого я всегда готов выслушать. Понимаешь?

– Понимаю. Пошли.

Я расплатился за выпивку, и мы вышли. На улице нас ждала машина. За рулем сидел парень с таким лицом, что вам поневоле приходила мысль, что он коллекционирует запахи.

Мы сели в машину, и Монтана сказала, чтобы он ехал домой. Я забился в угол. Монтана ничего не говорила, но бросала на меня долгие взгляды.

Если дама так смотрит на вас, то она готова укусить. Будьте осторожны.

2

Было около трех часов, когда я взглянул на часы. Я понимал, что Херрика уже тошнит от ожидания. Это свидетельствует о том, что жизнь детектива полна тайн, не так ли? Я надеялся, что Херрик именно так и думает.

У Монтаны была приятная квартирка, и хорошо обставленная. Через приоткрытую дверь я мог видеть широкую постель с алым шелковым покрывалом. Возможно, она хотела напомнить мне о старых добрых днях.

И ленч был великолепен. Был суп и виски, омары и опять виски, цыплята и тоже виски. Ну кто же пьет кофе без виски? Я был нагружен виски по шею.

Монтана лежала на диване и как бы случайно показывала мне часть бедра. Я уже говорил вам, ребята, что есть несколько сортов дам – я имею в виду манеру показа ножек. Есть дамы, которые любят свои ноги и показывают их неслучайно, есть дамы, которые тоже любят свои ноги, но показывают их случайно. Вторые дамы обладают художественным вкусом. Я пришел к заключению, что Монтана принадлежала к их числу. Но насколько у нее развит вкус, я еще не мог сказать.

Я курил и выпускал дым из носа. Я всегда считал, что специальные агенты ФБР должны вести незаметную жизнь, но сейчас мне очень хотелось устроить какой-нибудь шум.

– Ну как, Лемми, – лениво проговорила она. – Хочешь еще виски? – Она не ждала ответа. Она встала, наполнила наши бокалы и подошла, ко мне. – Жизнь дьявольски забавна, не правда ли? – сказала она. – Последний раз я видела тебя в Филадельфии, когда судили Феизера. Ты сидел в суде, и на тебе был серый костюм и бледно-голубая шелковая рубашка, а еще галстук цвета морской воды. Ты мне нравился в тот момент. И хотя я знала, что во всем виноват ты, – мне дали год! – я продолжала тебя любить. Чертовски забавно, не так ли?

Монтана отставила бокал. Потом прижалась ко мне, обняла за шею. Ее губы прильнули к моим, и она стала так целовать меня, то Клеопатра против нее выглядела дешевой любительницей.

– Лемми, я без ума от тебя, – хрипло проговорила она, – В тебе что-то есть, и я просто глупею.

– Это мои личные особенности, милая, – сказал я. – Я унаследовал их от прадеда. Он был четырнадцатым ребенком от четырнадцатой любовницы. Моя прапрабабка говорила, что такие парни доведут до смерти любую особу.

Она отошла от меня.

– Что ты имеешь в виду?

Я похлопал ее по заднему месту и усадил на диван.

– Послушай, Монтана, – сказал я, – может быть, ты думаешь, что я страдаю от избытка ума? Но меня интересует больше добыча, чем красота. Я из тех парней, которые ведут себя очень осторожно с дамами вроде тебя, потому что моя старая мама всегда говорила мне, что, когда парень попадает в объятия, он попадает в когти. Поэтому мне очень не хочется, чтобы ты завела меня далеко, – продолжал я. – Так что давай займемся другими делами.