Великолепная Ориноко; Россказни Жана-Мари Кабидулена - [7]

Само собой разумеется, что чемоданы дяди и племянника, хоть и не очень большие, содержали все необходимое для такого путешествия: одежду, белье, предметы туалета, обувь, одеяла и, конечно, большое количество патронов и оружие. Два револьвера — для племянника, два — для сержанта Марсьяля. Не считая карабина, которым сержант, будучи прекрасным стрелком, надеялся при необходимости воспользоваться.

При необходимости? Разве плавание по Ориноко грозит такими же опасностями, что и путешествие по Центральной Африке, и нужно быть все время настороже? Разве по берегам реки постоянно бродят банды жестоких и кровожадных индейцев?

И да и нет.

Как следовало из разговоров господина Мигеля, господина Фелипе и господина Баринаса, нижнее течение Ориноко от Сьюдад-Боливара до устья Апуре не представляло никакой опасности; в средней части, между устьем Апуре и Сан-Фернандо, следовало опасаться индейцев племени кива. Что же касается верхнего течения, то проживающие там индейцы все еще пребывали в состоянии абсолютной дикости.

Вы, конечно, помните, что путешествие господина Мигеля и его коллег должно было завершиться в Сан-Фернандо. А каковы были намерения сержанта Марсьяля и его племянника? Собирались они плыть дальше вверх по течению и, быть может, до самых истоков Ориноко? Кто мог бы сказать! Они и сами не знали этого.

Было достоверно известно, что полковник де Кермор четырнадцать лет назад покинул Францию и отправился в Венесуэлу. Что он там делал, как сложилась его судьба, какие обстоятельства заставили его покинуть родину, ничего не сказав даже своему старому товарищу по оружию? Возможно, дальнейшее развитие событий даст ответ на эти вопросы. Разговоры же между племянником и дядей не позволяли делать никаких конкретных выводов.

Пока можно рассказать лишь о том, что три недели назад, покинув свой дом в Шантене недалеко от Нанта, они сели на пароход трансатлантической компании «Перейре», направлявшийся к Антильским островам[40]. А оттуда другой пароход доставил их в порт Каракаса Ла-Гуйара. Затем по железной дороге они за несколько часов добрались до столицы Венесуэлы. Там они провели всего неделю. У них не было времени на осмотр этого не слишком богатого достопримечательностями, но зато весьма живописного города, одна часть которого расположена на равнине, а другая — более чем на тысячу метров выше. Единственно, что они сделали, — поднялись на высокий холм, называемый Голгофой[41].

Другой пароход доставил их в порт Каракаса

Оттуда открывается вид на множество домов. Все они — облегченной конструкции, что объясняется постоянной опасностью землетрясений. Во время землетрясения 1812 года погибли двенадцать тысяч человек.

Но и кроме этого множества домов — в этом городе более ста тысяч жителей — в Каракасе есть на что посмотреть. Парки, почти сплошь состоящие из вечнозеленых растений, президентский дворец, прекрасный собор, террасы, ведущие к великолепному Карибскому морю…

Однако сержанту Марсьялю и его племяннику было недосуг любоваться красотами венесуэльской столицы. Неделю, проведенную в городе, они потратили на сбор сведений о путешествии, которое намеревались предпринять и которое, возможно, приведет их в весьма удаленные и малоизученные районы Венесуэльской Республики. Пока что они располагали весьма неопределенными сведениями и надеялись пополнить их в Сан-Фернандо. А оттуда Жан готов был двигаться дальше, вплоть до самых опасных территорий в верхнем течении Ориноко.

Если бы сержант Марсьяль попытался отговорить Жана от столь опасного предприятия, он натолкнулся бы — и старому солдату это было доподлинно известно — на удивительные в таком юном существе упорство и совершенно несгибаемую волю и ему пришлось бы отступить.

Вот почему эти два француза, прибывшие накануне в Сьюдад-Боливар, на следующий день были уже на борту парохода, курсирующего в нижнем течении Ориноко.

— Да хранит нас Бог, — сказал Жан, — и пусть он хранит нас как на пути туда, так и на обратном пути!

Глава III На борту «Симона Боливара»

«Ориноко берет свои истоки в земном раю», — записал в своем дневнике Христофор Колумб[42].

Когда Жан впервые процитировал это высказывание великого генуэзского мореплавателя, сержант Марсьяль лаконично ответил:

— Посмотрим!

И вероятно, он был прав, ставя под сомнение это утверждение знаменитого первооткрывателя Америки. К разряду легенд следовало бы отнести и утверждение, что великая река течет из страны Эльдорадо, которое, однако, разделяли первые исследователи края, такие как Охеда, Пинсон, Кабрал, Магеллан, Вальдивия, Сармьенто и их многочисленные последователи.

Но где бы ни были ее истоки, неоспоримо одно: Ориноко описывает огромную дугу между 3-й и 8-й параллелью к северу от экватора и выходит за пределы 70° западной долготы. Венесуэльцы гордятся своей рекой, и в этом отношении господин Мигель, господин Фелипе и господин Баринас ничем не отличались от своих соотечественников.

Не исключено, что они готовы были публично выступить против Элизе Реклю, который в восемнадцатом томе своей «Новой всеобщей географии» ставит Ориноко на девятое место после Амазонки, Конго, Параны, Нигера, Янцзы, Брахмапутры, Миссисипи и реки Святого Лаврентия. Разве не могли бы они сослаться на исследователя девятнадцатого века Диего Ордаса? А он говорил: индейцы называют ее Парагуа, что означает «Большая вода». Несмотря на столь веские доказательства, они все же воздержались от публичных выступлений и поступили весьма благоразумно, ибо нелегко было бы опровергнуть основательный труд французского географа.