Великое путешествие кроликов - [8]
Затем прозвучали две-три низкие и протяжные ноты из песенки черного дрозда. Заклохтала лесная горлица. Это занималось утро! Вскоре сквозь серый туман утренних сумерек кролики увидели, что за рекой лежат открытые солнцу луга.
Песчаный берег реки был не слишком крут. Внизу, под носами сидящих кроликов, расстилался широкий плес с неподвижной водой. Орех взглянул на пологий бережок.
— А на берегу есть трава! Пойдем, попасемся, — сказал он.
Кролики устало сползли по склону и принялись щипать траву у самого ручья.
Пережевывая траву, Орех приблизился к Пятому и незаметно оттеснил его от всех остальных. Когда они скрылись за высокими камышами, он спросил:
— Скажи, Пятый, нужно ли нам непременно переплывать реку? Не лучше ли пойти вдоль берега?
— Нет! Через реку перебраться необходимо! Нам нужно найти высокое сухое место, откуда все далеко видно и слышно, и где не бывает людей.
— А есть ли на свете такое место?
— На этом берегу места нет, но мы переплывем реку!
— Боюсь, что наши друзья откажутся идти дальше. И потом, разве ты можешь сейчас плыть?
— Я-то поплыву, но вот Горшочку совсем плохо. Уж не поранился ли он? Нам, наверное, придется задержаться здесь, отдохнуть!
Тут навстречу им из камышей выскочил Лохмач.
— Я уже стал беспокоиться, куда вы запропастились. Ну как, идем дальше?
— Нет, не сейчас, — твердо сказал Орех. — Пусть все хорошо отдохнут! Мы остановимся здесь до ни-Фриса, а потом всем отрядом переплывем реку.
Лохмач хотел было что-то возразить, но его перебил Смородина:
— А почему бы самому Лохмачу не переплыть реку и не посмотреть, что за ней в полях?
— Ладно, в этом есть известный смысл, — довольно неохотно согласился Лохмач. — Я переплыву эту вонючую речку хоть сто раз! — Лохмач назвал реку «эмблеер». Так кролики называют запах лисы. — Всегда рад служить!
Без малейших колебаний Лохмач в два прыжка подскакал к реке и поплыл по глубокой и тихой воде. Кролики увидели, как он вылез из воды у цветущих кустов коричной травки, ухватившись зубами за ее жесткие стволы, отряхнулся и исчез в ольшанике. Минуту спустя он устремился в поле, видневшееся за прозрачными кустами орешника.
— Хорошо, что Лохмач пошел с нами, — сказал Орех Серебристому, с дрожью отвращения вспомнив Треараха. — Уж он-то сумеет все разведать. Смотри-ка, он уже бежит назад!
Все увидели, как Лохмач огромными прыжками несется по полю. Такого встревоженного вида у него не было даже после драки с Остролистом. Он вниз головой бросился в воду и быстро замолотил лапами, так что за ним сразу же побежал по темно-коричневой воде светлый бурунчик пены. Рывком выбросившись на берег, Лохмач быстро заговорил:
— На твоем месте, Орех, я не стал бы дожидаться ни-Фриса. Сзади в лесу — сорвавшаяся с привязи собака!
Орех вздрогнул.
— Откуда ты взял?
— С холма на том берегу просматривается весь лес, через который мы прошли. Я видел, как собака перебегала лужайку, и за ней тянулась цепь. Значит, она сорвалась с привязи. Может быть, она идет по следу лэндри, но лэндри, наверное, уже сидит в своей норе. Что будет с нами, если собака возьмет след? Не тяни, Орех! Поскорее переплывем реку!
Орех растерялся. Прямо перед ним стоял Лохмач, насквозь промокший, но бесстрашный и твердо знающий, что нужно делать, — само воплощение решимости, — а к плечу Ореха молчаливо жался дрожащий Пятый. Сидевший напротив Смородина не отрывал от Ореха глаз, явно ожидая его приказаний и не обращая внимания на Лохмача. В это время в лесу раздался далекий пока лай, на который сойка ответила раскатами сварливой брани. В каком-то приступе самоотверженности Орех ответил:
— Хорошо! Плывите! Я останусь здесь и подожду, пока Горшочек и Пятый не придут в себя.
— Ты упрямый псих! — вскричал Лохмач. — Мы же все погибнем!
— Не топочи, собака услышит. Что ты предлагаешь? — спросил Орех.
— Тут не до предложений! Кто может — пусть плывет! Кто не может — остается и надеется на лучшее.
— Нет, так не пойдет! Я заманил сюда Горшочка и должен помочь ему выбраться.
— Но ведь ты не заманивал сюда Пятого! Он сам нас всех заманил!
Орех с одобрением отметил, что Лохмач отнюдь не торопится спасать свою шкуру и ничуть не испугался, хотя страшно зол. Поискав глазами Смородину, Орех увидел, что тот отбежал к краю плеса, туда, где узкая лента песчаного берега сливается с рекой. Зарыв лапы в мокрую гальку, Смородина принюхивался к какому-то плоскому предмету, лежащему у самой кромки воды. Орех позвал его. С трудом вытянув увязнувшие в песке лапы, Смородина послушно повернул назад.
— Там лежит доска, то есть такой плоский кусок дерева! Он похож на тот, который запрудил однажды ручей возле нашей колонии, — быстро заговорил Смородина. — Вода принесла эту доску, — значит, она может плавать. Мы посадим на нее Горшочка и Пятого и спустим их на воду. Доска, наверное, переплывет через реку.
Орех всерьез испугался. Все несчастья вместе свалились на его голову! Неужели мало того, что Лохмача трясет от злобы и нетерпения, Горшочек в панике, а собака приближается! В дополнение ко всему умнейший кролик их отряда сошел с ума! Орех почувствовал, что он близок к отчаянию.
