Великое противостояние. Месси vs Роналду - [42]

По иронии судьбы он не смог защитить сына от самого себя. Хорхе отвечает за управление финансами игрока, и испанские налоговые органы уверены, что тут не все в порядке. В 2013 году государственный прокурор обвиняет его и Лео в уклонении от уплаты налогов с прибыли при использовании имиджевых прав. В период с 2007 по 2009 год, согласно обвинению, неуплаченные налоги отца и сына Месси составили сумму 4,1 миллиона евро, которая теперь возмещена суду с процентами в надежде смягчить наказание. Но возмещение долга не спасает их от необходимости явки в суд, что происходит 2 июня 2016 года, буквально за несколько дней до начала Кубка Америки.

Лео повторяет свою позицию в суде: «Мой отец занимается деньгами, я играю в футбол». В своем пятнадцатиминутном заявлении он настаивает, что он «доверял отцу и юристам», которых они наняли, «чтобы заниматься их вопросами». «Никогда мне не приходило в голову, что они обманут меня». Лионель подтверждает, что ходил к нотариусу, чтобы «подписать бумаги», на самом деле, не вдаваясь в подробности. Свои вопросы он сводил к минимуму, а отец информировал его лишь вкратце. «Я знал, что мы подписывали соглашения со спонсорами, которые выделяли нам энную сумму денег. И что я должен был появляться на публике, фотографироваться и все такое прочее. Но я понятия не имел, куда направлялись деньги». Хорхе подтверждает это, заявляя, что сын ни о чем не знал. «Мы давали ему документы, и он их подписывал». Но глава семьи и сам защищается, настаивая, что он полностью доверял своим бухгалтерам. По его словам, именно они создали корпоративную структуру, основанную в налоговых гаванях без уведомления Хорхе, с тем чтобы уклоняться от налогообложения прибыли, извлекаемой из имиджевых прав Лео. Однако государственный прокурор ничего этого и слушать не желает. Он убежден, что Блохе известно больше, чем он желает признать, и выдвигает язвительное обвинение: «Я не хочу сравнивать Месси с «мафиози», однако все выглядит так, будто он был главарем криминальной структуры», — допускает он. Вердикт выносится 7 июля 2016 года: отца и сына приговаривают к 21 месяцу тюремного заключения за мошенничество, — их юристы занимаются обжалованием приговора.

И пока идет рассмотрение этого дела, есть еще одно, которое может закончиться слушаниями в судах — имя игрока оказывается одним из первых, которые выявились в связи с так называемыми «панамскими бумагами». Согласно просочившейся информации, он с отцом создал подставную компанию в Панаме, которая якобы использовалась как налоговое убежище по его сделкам с имиджевыми правами. Семья спешно делает заявление, опровергающее любые правонарушения. «Панамская компания, о которой идет речь в сообщениях, совершенно неактивная компания, у которой никогда не было открытых счетов или средств и которая сохранилась от прежней структуры компании, созданной предыдущими финансовыми советниками Месси, и связанные с налогообложением финансово-бюджетные последствия которой уже нормализованы со всеми доходами, которые получены от использования его имиджевых прав, до и после процедуры, проведенной в суде, и которые были заявлены испанскому казначейству». На данный момент казначейство расследует обвинения, вытекающие из панамских документов. Их достоверность до сих пор не подтверждена. Тем не менее имидж игрока вновь пострадал от сомнительных финансовых операциий.

У Криштиану Роналду, как и у Месси, первые несколько лет его карьеры оказались особенно сложными. Португалец столкнулся с похожими проблемами, покинув Мадейру и оставив семью в возрасте всего 12 лет, чтобы осуществить свою мечту в лиссабонском «Спортинге». «Было очень трудно. Это было самым трудным временем в моей карьере, — скажет он спустя годы. — Мои сестры и мама плакали. Я тоже. Даже когда я уже был в самолете и мы только что взлетели, я подумал о своей семье, плачущей обо мне, и сам вновь расплакался».

Из своего первого дня в школе он вынес болезненный опыт. Роналду опаздывает на урок, и учитель уже достает журнал. Когда он встает и называет свое имя, он слышит, как кто-то из учеников за его спиной посмеивается над его акцентом — подарком Мадейры. Этот диалект сильно отличается от португальского, на котором говорят в столице, — практически другой язык. Он звучит странно на слух. Говор у него плохой. Он говорит, как островитянин, и никто действительно не может его понять. Он выходит из себя и замахивается на учителя стулом. Он становится в классе предметом насмешек и чувствует себя идиотом. Тоскует по семье, своему острову и своим друзьям. Два-три раза в неделю звонит домой. Ему грустно слышать мамин голос; из-за этого он плачет и еще сильнее скучает по маме. Долореш пытается подбодрить его, говорит, чтобы он не обращал внимание на шутников в школе. Ей часто приходится утешать его, убеждая, что его жизнь и его будущее там, в Лиссабоне, в молодежной академии «Спортинга». В конце концов ей приходится прилететь в столицу, потому что Криштиану говорит, что он больше не в силах терпеть. Он хочет уйти, отказаться от своей мечты и вернуться домой, на остров, чтобы быть вместе с семьей. Это тяжелый первый год, но постепенно он приспосабливается. Теперь Роналду признается, что он благодарен — до некоторой степени — этому опыту. «В трудные времена многое узнаешь о себе, — говорит он. — Ты должен оставаться сильным и сосредоточиваться на том, чего ты действительно хочешь».