Великое Предательство: казачество во Второй мировой войне - [37]
Километр за километром уносят нас машины. Голова у меня пылает: «Это обман… Какая может быть конференция… Понимаю, если бы вызвали высший командный состав, ну еще, скажем, командиров полков, — это было бы вполне достаточно, но поголовно весь офицерский состав?.. Как можно так оголять полки… а если что произойдет? Эх!.. Почему я сел в машину?.. А если бы не поехал?.. А вдруг действительно вызывают на конференцию?.. Ведь, может быть, здесь будет решаться вопрос по каким-то новым, неведомым мне, демократическим порядкам, как сказал генерал Есаулов, где каждый офицер, независимо от его чина и занимаемого положения, имеет право не только высказаться, но и отстаивать свое мнение. И что спорные вопросы здесь могут решаться голосованием… И вот вечером, когда все вернутся, что скажем в свое оправдание мы, оставшиеся? Ведь скажут, что трус, что может быть позорнее для офицера? Но и ехать, как баран, не зная даже куда, тоже весьма не лестно для офицера… — и мозг сразу как бы проснулся. — Везут за проволоку! Какая может быть речь о конференции, какие планы они могут нам доверять там, если они здесь не доверяют нам сказать, куда мы едем, где будет эта конференция?..»
И вот мысль: «Выпрыгнуть из машины…»
Уцепившись за эту мысль, я пробрался к борту. «Но ведь это будет верная и глупая смерть! Ну, а если удачно?.. Будет ли автоматчик стрелять? Нет. Не посмеет — остальные тогда поймут, на какую конференцию нас везут. Но, могут же стрелять из кабин машин, следующих за нами… Все равно».
Решил. Но места подходящего все нет, а мы с каждой минутой оставляем за собою километры. Скоро и Никольсдорф — это последние знакомые мне места. Здесь дорога делает поворот влево, и нет опасности упасть на шоссе — инерцией меня отбросит в сторону…
— Ну, господа, как хотите, а я дальше не поехал. Не верю я им!
— Сотник, расшибетесь! — услышал я за собой.
Скатившись под откос, я вскочил на ноги. С одной из удалявшихся машин мне махали руками — это, очевидно, с той, на которой я ехал. Не получив ушибов, я отошел в низкую сосновую поросль. Колонна все еще двигалась. Впереди, где дорога начинает виться по обочине леса, «наша» колонна обгоняла колонну танкеток, которые по одной вклинивались в нее через каждые пять-шесть машин.
Когда вся колонна прошла, я снял свой мундир и повесил на сосенку, вышел на шоссе и быстро направился к Стану. Что пережил я за вторую половину дня, трудно описать. То я считал свой поступок правильным, то горько упрекал себя за малодушие и трусость. Мой поступок, совершенный из-за своего личного убеждения, плохой аргумент для оправдания, да и пожелает ли кто выслушать мое объяснение? Ведь достаточно уже и одного факта, что я не выполнил приказ Походного атамана о поездке на конференцию.
Вспоминая эти неизмеримо долгие часы, я вновь переживаю нечеловеческую боль, но сейчас не за свой поступок, а боль утраты честнейших и самых верных сынов Родины, среди которых было немало и моих личных друзей.
Сотник Кубанского Войска Александр Шпаренго
Запись со слов бывшего офицера Красной Армии
Вместе с генералом П. Н. Красновым и другими офицерами кубанец Ю. Т. Г. был вывезен англичанами из Лиенца 28 мая 1945 года. Когда они прибыли в Шпиталь, то офицеры штаба, к которому принадлежал и он, были помещены в одном бараке. В отдельной комнате был помещен генерал П. Н. Краснов, около которого держались другие Красновы: его дальний родственник генерал Семен Николаевич Краснов, Генерального штаба офицер Николай Николаевич Краснов, только незадолго до этого прибывший в Казачий Стан в Италии, и сын последнего, тоже Николай Николаевич, — молодой офицер.
Уже вечером английский комендант объявил Доманову, что завтра все будут выданы большевикам. Это произвело потрясающее впечатление. Дома-нов совершенно растерялся. Офицеры начали сбрасывать офицерские отличия, черкески, куртки, выбрасывали документы и другие бумаги. Не обошлось без ссор и споров. Некоторые старые эмигранты стали писать группами прошения об освобождении, указывая на то, что никогда не были советскими подданными. Это возмутило бывших подсоветских: «когда надо было, то вместе, а теперь отделяетесь». Конечно, никто этих прошений не принимал.
Предполагалось свидание П. Н. Краснова с английскими представителями. Для этого вынесли его стул и поставили около проволоки ограды. Но никто для переговоров с ним не пришел, а какой-то английский солдат перевернул стул ударом ноги.
Тарусский повесился. Пытался повеситься Михайлов, но его вынули из петли.
Англичане приказали быть готовыми к погрузке завтра в четыре часа утра.
Ночью никто не спал. Г. думал о том, как бы спастись. Об этом он пытался с некоторыми говорить, но большинство боялось и думать о побеге. Но он твердо решил бежать.
На следующее утро, 29 мая, в четыре часа утра подъема не было. К 6 часам все вышли на плац, где двое батюшек, бывших здесь же, среди вывозимых, начали служить молебен. В это время прибыли машины, и английские солдаты приказали офицерам садиться в них. Офицеры оказали пассивное сопротивление, взявшись за руки. Но их разбивали палками.
Схватив первого офицера, они бросили его в грузовик. Тот спрыгнул обратно. Тогда его били палками по голове и вторично вбросили в машину. Он выпрыгнул вторично. Его вновь сильно побили и вбросили в грузовик. По-видимому, обессиливший, он больше не сопротивлялся, а только с невыразимой грустью в глазах смотрел на происходящее.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.