Великое плавание - [9]

Заложив руки за спину, гость большими шагами ходил по мастерской.

— Где же эти люди? — спросил он вдруг высоким и резким голосом.

— Они остановились в гостинице, — ответил синьор Томазо. — Мой дом слишком мал и беден, чтобы вместить столько народа. Я не знаю, будет ли мне оказана честь его милостью герцогом, но кто-нибудь из его свиты, конечно, ко мне заглянет.

Гость опять стал шагать по мастерской, в нетерпении поглядывая на окна.

Остановившись у карты моей работы, он стал ее внимательно разглядывать. Орниччо то и дело подталкивал меня в бок, а я боялся даже поднять глаза на гостя.

— Отлично сделано! — наконец сказал тот. — Любовь к географическим и космографическим наукам проникает в высокие круги, и сейчас вельможи, дворяне и богатые купцы ради этого отдают своих детей в школы. Врачи бросают своих больных, чтобы заняться картографией, а живописцы оставляют кисти.

Так как хозяин в недоумении смотрел на него, он вынул из кармана объемистый пакет.

— Вот почти одновременно я получил эти два письма: из Флоренции от медика Паоло Тосканелли[15] и из Рима от живописца Леонардо да Винчи. Оба они интересуются моим предприятием и дают советы и указания. Да, карта хороша, — повторил он, бросая взгляд на стену.

— Это работа моего ученика Франческо Руппи, — с гордостью ответил хозяин. — Но он не учился даже в школе. Терпением и трудолюбием добился он таких результатов.

Остановившись за спиной Орниччо, гость с внезапной лаской в голосе спросил:

— Следовательно, это ты так потрудился над картой, молодец?

— Синьор, — ответил Орниччо, — мне думается, что ни один моряк не вернулся бы домой, если бы пользовался картами моего изготовления.

Я с завистью слушал своего друга, так как никогда в жизни не сумел бы так складно ответить чужому и, очевидно, высокопоставленному синьору.

Обняв меня за плечи и подталкивая вперед, Орниччо продолжал:

— Карта, которую вы видите на стене, и многие другие, которые спрятаны в ящиках, все выполнены руками моего друга Франческо Руппи. Несмотря на его юный возраст, страсть к морю и открытиям заставила его полюбить это интересное и полезное искусство. Он знает имена всех путешественников наперечет, а имя принца Энрике[16] он поминает чаще, чем своего патрона, святого Франциска Ассизского.

— В таком случае он, наверное, слышал обо мне, — сказал гость, закидывая плащ за плечо и приосаниваясь. — Я происхожу из древнего рода мореплавателей. И три могущественнейших королевства спорят сейчас о том, на чьих кораблях я отправлюсь на поиски Индии.

— Как! — не мог удержаться я от восклицания. — Следовательно, вы тот именитый португалец Бартоломеу Диаш,[17] о котором кричит вся Генуя и который, обогнув мыс Бурь,[18] теперь, по слухам, снова намеревается пуститься в плавание, чтобы достичь берегов Индии?..

— «Намеревается»! — перебил меня гость, презрительно улыбаясь. — Пока тяжелые португальские корабли дотащатся до этой южной оконечности Африки, я намерен, плывя на запад, достигнуть страны Сипанго, а затем и западных берегов Индии!

— На запад?! — воскликнули мы все трое в один голос. От волнения у меня перехватило дыхание. Я взглянул на Орниччо, он кивнул мне головой. Я еще раз посмотрел на гостя. Его красные щеки пылали. Он встал во весь рост, а он был на целую голову выше капитана Ферфоллио, самого большого человека в Генуе.

Если бы не высокое достоинство, которое светилось в его взгляде, он походил бы на актера, столь нарочито величествен и округл был жест его поднятой руки.

Две масляные лампы горели справа и слева от него, уподобляя нашу мастерскую сцене балагана.

А может быть, он показался мне похожим на актера потому, что только на подмостках я имел случай видеть знатных людей.

— Встаньте! — громовым голосом произнес незнакомец.

И мы все трое невольно повиновались его приказанию. — Запомните этот год, месяц, день и час, — воскликнул он, — потому что сегодня вы видите перед собой избранника божьего!

Наш гость после каждой фразы с размаху ударял рукой о стол, лицо его дергалось, как у припадочного, а в углах губ закипала пена.

— Индия, Индия, — вдруг громко закричал он, — самые знаменитые мореходы ищут тебя на востоке![19] А тут же, перед их же глазами, простирается великолепный океан, но никто не решается обратить туда свой взор!.. Скажи, мальчик, — вдруг повернулся он ко мне, — тебе, я думаю, приходилось видеть немало карт. Что, по-твоему, лежит на запад от Европы?

— Мне не приходилось видеть иных карт мира, ваша милость, — дрожа и запинаясь, ответил я, — кроме карты Андреаса Бенинказы,[20] генуэзца.

— Опять генуэзец! — сказал незнакомец. — Ну, и что же, по его мнению, лежит на запад от Испании?

— На запад от Геркулесовых столпов,[21] — ответил я, понемногу успокаиваясь, — на картах обозначены Канарские острова и Антилия, а дальше простирается Море Тьмы с его многочисленными островами, затем — страна Сипанго, а за ней — материк Азия.

— Боже, ты слышишь меня! — воскликнул гость. — В Генуе любой мальчишка знает об этом, а когда я излагал свой план перед королями Англии и Франции[22] духовники их поднимали на меня крест, как на одержимого бесами.