Великое переселение - [75]

Голос императора нёсся над водой, и многие существа внимали ему. Он заканчивал свою речь с последними вспышками в небесном экране. На нём застыли священные изображения божеств, пылающие знаки и далёкие ландшафты гор Ваджара. Император призвал жителей болот и лесов присоединиться к армии его империи в грядущей битве с Хорон-за и его легионами. Дальнейшие подробности ускользнули от Лиры, потому как Ма-Гро, изумрудная дева, перестала переводить его речь.

- Теперь я хочу сказать тебе, - обратилась она сама к Лире, - о предстоящем. Император Ру-Гьял ждёт встречи с тобой. На поляне близ озера стоят шатры его свиты.

- Не слишком ли много императоров за один день?

- Будь сильной, Лира. Сильной так, как бывает сильна только женщина. Наблюдай, иди по течению, но помни о неприступности дверей, помни о ключах.

- А я, - продолжала изумрудная дева, - буду рядом. И что бы ни случилось, принимай судьбу так, как золотая чаша принимает и яд и нектар, не меняясь и не теряя своего благородного блеска.

- Твои слова... Я всё понимаю. Но куда же мне теперь?

- Пусть ручей отнесёт твою лодку к поляне, к стану императора.

И вот уже Лира, повинуясь потоку, плыла на своём листке по ручью. А вокруг неё ветвились деревья, склонялись над водами, полоскали в них пахучие ветви. А за ветвями плавали огни, носились горящие головни и глаза светили, оставляя танцующие шлейфы. Лес кипел жизнью. Слышались странные напевы, визжащие, завывающие, под бой барабанов и нескладный свист флейт. Пару раз в прорехи зарослей Лира видела большие костры на полянах, вокруг которых танцевали мохнатые существа, вознося вверх посохи, кубки с пенными напитками, кривлялись и гонялись друг за другом. Там совершалось некое ритуальное празднество, связанное, очевидно, с прибытием императора Ваджара и готовящегося похода.

Вскоре ручей сузился, и плот Лиры с мягким шипением уткнулся в заросли кувшинок. Перед ней был откос с белеющей в лунном свете галькой. Она ступила на берег и взобралась по откосу. Дальше начиналось поле в редких зарослях молодых тонкоствольных деревьев. На поле тут и там стояли тёмными куполами пузатые шатры. Рядом с ними горели костерки с рогатинами. На них висели котлы, источая клубы пара и запахи снеди. У костров слышался редкий смех и быстрые речи. Молчаливые стражи стояли поодаль. Лира, сшибая росу с густой высокой травы, направилась к ближайшему становищу. Ей было жутковато, но незримое присутствие владычицы лесов, отгоняло страх.

На подходе к шатру её заметили неподвижно стоявшие стражники. Они двинулись в её сторону, и Лира уже готова была испугаться. Но двое солдат припали на одно колено, опустив почтительно головы в меховых шапках. В отсветах костра с длинными палашами, колчанами и луками, выглядывающими из-за спины, в одеждах с меховой оторочкой, эти воины теперь ещё больше напомнили ей некогда виденных в историоскопе монгольских солдат древности, тюрков, кочевников древней Азии.

- Здравствуйте, добрые воины, - решив держаться твёрдо, произнесла Лира.

- Приветствуем Ло-дун! - ответили в один голос стражи.

Лиру уже больше не удивляло, что она слышит родную речь на этой планете. Если всё произошло именно так, как рассказывала изумрудноокая Ма-гро, так, как о том повествовал наглядно император, на что намекал жуткий министр Ванг, чью проекцию она видела на стене Лу-лу, то язык землян и наречия Трамы оказывались в неразрывной связи.

Очень скоро множество воинов стянулось со всей поляны к тому месту, выстроившись в две шеренги напротив главного и самого большого шатра. Они приглашали Лиру пройти мимо них. Вход шатра был распахнут, и из него вышел император Ру-Гьял. Всё в той же серой походной мантии со снятым капюшоном. Теперь в янтарном свете факелов и пляшущем пламени большого торжественного костра, лицо его было лицом старца, изрытое тенями глубоких морщин. Однако он был крепко сложен, а движения его оставались по-юношески быстрыми и ловкими. Таким бывает человек, неустанно закаляющий своё тело гимнастикой и постоянными походами.

Двое пажей вынесли из шатра небольшой трон. Император уселся на взбитую подушку, и Лира поняла, что трон предназначался для неё. Она поблагодарила и села. Те же слуги принесли дымящий чан, кувшин и кубки, расстелили ковёр и установили всё это на него. Лире не было необходимости вставать или нагибаться за своим кубком. Один слуга подал его ей, застыв статуей с подносом, сев и поставив его себе на голову. Другой слуга преподнёс кубок императору.

- От имени всего славного Ваджара, - произнёс, наконец, император на чистейшем языке статимента, - приветствую великую гостью!

- Приветствую вас, император, - ответила Лира.

- Разрешит ли гостья обращаться к ней "Анма"? - чуть склонив голову, спросил император.

- Если так требуют ваши обычаи...

- Это означает "Великая Мать". На древнем храмовом диалекте, - пояснил Ру-Гьял.

Он смотрел прямо, и в глазах его было что-то острое, глубоко проникающее. Старостью веяло от морщин, от седых прядей волос и бороды, но не от глаз. В них читалась неизменность алмаза. Императорская кровь, тысячелетиями наследующая трон Ваджара.