Великий Волшебник - [12]

Лайка сбросила с себя рубашку и со словами: «Искусство требует жертв», — опустилась рядом с Аркашей, перевернула его на спину и извлекла на свет его знак отличия. С этим все было в порядке — калибром предмет не выделялся, но службу нес исправно.

Лайка хотела получить результат как можно быстрее. Миньет она не любила — однако искусство требует жертв. Закончив дело, Лайка пошутила:

— Циммерман, а где твое обрезание?

Аркаша был еврей с ног и до мозга костей, но его родители были совершенно нерелигиозны и даже не знали, где находится синагога, и остался их сын без главного признака еврейства. К тому же сам он был тайным поклонником дао, а таковым обрезание и вовсе несвойственно.

— Ой, — сказала Лайка, не дождавшись ответа и второпях стягивая трусики.

Она все еще стояла, когда ее дюймовочка выкарабкалась на свет и повисла на волосах, растущих у нефритовых ворот.

Лайка подхватила ее на ладонь и подняла к груди. Эпопея повторилась в точности. Дюймовочка пила молоко четверть минуты и выросла за это время вдвое. Она оказалась чуть пониже Галлюцинации — точно в такой же пропорции, в какой Лайка была ниже Женьки.

— Вылитый Аркаша, — заявил Кир, взглянув на подросшую Лайкину дюймовочку.

— Красивые еврейки с возрастом становятся некрасивыми, — пробормотал Полбуханки с претензией на глубокомыслие и получил от Лайки пощечину левой пяткой.

— Глюк, — отозвался Гарри. Больше всего появлению новой дюймовочки обрадовалась Галлюцинация. Теперь ей было с кем поговорить Новую дюймовочку назвали Евой и вместе с Галлюцинацией пустили путешествовать по телу Вероники. Лайка подсчитала, что общая длина Веры от пяток до макушки составляет 85 дюймовочкиных метров.

Но эта идиллия продолжалась недолго. Амиго вдруг вздумала привести Нику в чувство и потащила ее купаться. Дюймовочек засунули в карман к Лайке, которая снова надела трусики и рубашку.

Освежив Веронику, Амиго вытащила ее на отмель и принялась за эротический массаж.

Больше всего Амиго любила Вероникины груди — не большие и не маленькие, а в самый раз. Наверное, это потому, что у самой Амиго таких не было. Про нее шутили: «Друг Человека грудей не носит».

Груди Вероники Амиго ласкала много раз и всегда приходила в восторг, когда набухали и напрягались ее горячие соски. Но на этот раз случилось нечто, чего никогда раньше не было.

В минуту экстаза сосок Вероники произвел каплю полупрозрачной жидкости. Амиго слизнула ее, и тогда из соска полился целый поток этой жидкости. Она густела и белела на глазах и была она сладкой, жирной, вкусной и возбуждающей.

«Это не молоко», — подумала Амиго, когда поток иссяк.

— Что это было? — спросила Вероника, облизывая вымазанный в таинственной жидкости палец.

— Ой, — ответила Амиго и по прошествии очень короткого времени разразилась непечатной тирадой, означающей крайнюю степень удивления.

Дюймовочка как таковая

Лена раньше не испытывала склонности к лесбийской любви, но почему-то девушка в платье без пояса выглядит до странности соблазнительно, и это платье ужасно хочется с нее снять.

Да к тому же есть повод — круглый бассейн с фонтаном посередине.

Сюда привел лабиринт, который начинался от седьмого малого зеркала справа от входа в Зеркальный зал с зазеркальной стороны. Четыре Лены — Алена, Алька, Эл и Хелен — сняли платья и бикини, спрыгнули в бассейн и бросились к сердцу фонтана. Фонтанов вокруг было много, но этот — самый большой. Девичьи шалости даже в голом виде далеко не всегда приводят к лесбиянству. Но случается, что и приводят. Женское тело — сплошная эрогенная зона, и если долго тормошить его — все равно, мужскими или женскими руками — рано или поздно захочется чего-то большего.

— Ну что ты делаешь, — шептала Хелен Альке сквозь шум воды, когда та терлась щеками о ее груди.

— Какой разврат! — восклицала Эл, когда Алена изображала грудного ребенка. — Это же онанизм, любить саму себя.

Лактоид брызнул почти одновременно, и две дюймовочки явились на свет с промежутком в несколько секунд.

Каждая из них ровно семнадцать мгновений кушала мамино молоко и по окончании этого процесса имела рост 34 миллиметра.

Каждая из них была как две капли воды похожа на Лену Васильеву, уменьшенную ровно в пятьдесят раз.

— Клонинги, — констатировала Алена.

— Я тоже хочу, — сказала Хелен.

Через четверть часа дюймовочек стало четыре. Две из них были правосторонними, одна — левосторонней и еще одна вроде бы двусторонней, ибо она с одинаковой энергией жестикулировала обеими руками.

В остальном трое из них были одинаковы. Четвертую Хелен из научного интереса отстранила от груди раньше срока, чтобы посмотреть, что будет.

Молоко из белого стало прозрачным, а потом перестало течь и больше не появилось. Через некоторое время кормление начала Эл, и Хелен поднесла свою дюймовочку к ее свободной груди. Молочко оттуда текло, дюймовочка его пила, но не выросла больше ни на миллиметр и осталась на полсантиметра меньше сводных сестер.

Дюймовочки Элли, Хелли, Алли и Ли очень скоро проявили неподдельный интерес к эротической стороне жизни. Эл, Алена, Алька и Хелен смотрели это кино с восторженными комментариями — в конце концов не каждый день трехсантиметровые девушки занимаются лесбийской любовью у тебя на ладони.