Великий воин Албании Энвер Ходжа - [9]

* * *

12 августа в Рим прибыл великий фюрер Адольф Гитлер собственной персоной, сопровождаемый Бенито Муссолини, лицо которого напоминало пресловутую морду побитой собаки. Сопровождаемые ордой телохранителей и толпой иностранных журналистов, великие вожди несколько часов бродили по усмиренному городу. Журналисты непрерывно щелкали затворами фотоаппаратов и жужжали кинокамерами.

— Снимайте, снимайте, синьоры и синьорины, — едва не плакал Муссолини. — Это должен увидеть весь мир! Вы только посмотрите, что они сделали с моей несчастной столицей! О, мой бедный Рим! Готы Алариха не решились на подобное, вандалы и само время пощадили его, но не эти варвары! Эти омерзительные ублюдки…

— Да-да, — поспешно подхватил Гитлер, прежде чем Муссолини скажет что-нибудь такое, о чем ему придется пожалеть, — эти албанские недочеловеки, эти проклятые большевики! Весь мир должен увидеть ужасы и преступления коммунизма! О, как дорого они заплатят за это! Вы только подумайте, господа, если так они поступили с Римом — то что они сделают с вашими столицами?! Только великая и сильная Германия может защитить Европу от большевизма, поэтому вся Европа — весь мир! — должны поддержать Герма…

И на этот самом месте, вопреки всем правилам грамматики, фюрер завершил свою внеочередную пафосную речь, потому что пуля попала ему прямо в голову. Это было настолько невероятно, что даже окружавшие Гитлера телохранители, в том числе бывалые и опытные бойцы СС, на несколько мгновений превратились в потрясенные соляные столбы. Тем временем прозвучал второй выстрел — на первый взгляд, не менее удачный — потому что Бенито Муссолини с протяжным стоном схватился за голову и осел на землю. Этот выстрел и вывел телохранителей из состояния шока.

— Там, там, на втором этаже! — завопил один из них, открывая огонь из автомата. К нему присоединились остальные, и вот уже чертова дюжина стволов принялась длинными очередями поливать полуразрушенный дом на другой стороне улицы. Иностранные журналисты с визгом бросились в разные стороны. Почему — непонятно, никто в них не стрелял и никто не преследовал.

Целая бригада отборных военных врачей (ее держали неподалеку на всякий случай — но не такой случай!), прибывшая на место происшествия через несколько минут, констатировала смерть фюрера. Муссолини, в свою очередь, остался жив и почти здоров — вторая пуля всего лишь царапнула по его лысому черепу.

Тем временем изрядно облажавшиеся телохранители Гитлера ворвались в дом, откуда велся огонь и тщательно его прочесали. Таинственный снайпер исчез в неизвестном направлении. На втором этаже лежала винтовка с оптическим прицелом — самая обычная итальянская винтовка системы Манлихер-Каркано, модель М-91, калибра 6.5 мм. Итальянские военные заводы, должно быть, выпустили миллионы таких винтовок, и в этой войне из них стреляли по обе стороны фронта. Немцы понятия не имели, что из точно такой же трофейной итальянской винтовки, в далеком альтернативном будущем, 22 ноября 1963 года, в городе Даллас, штат Техас, бывший морской пехотинец по имени Ли Харви Освальд стрелял в 35-го президента США Джона Ф.Кеннеди. Поэтому никто из телохранителей не смог оценить иронию. История — хитрая сука, особенно если она повторяется дважды!

Первым из прочих германских вождей на место преступления прибыл Гиммлер. Пять минут спустя он приказал расстрелять телохранителей-неудачников на ближайшем пустыре. Кому они вообще нужны, если не сумели уберечь любимого фюрера?!

Несколько часов спустя новым канцлером Германского Рейха, вождем НСДАП и главнокомандующим вооруженными силами, согласно завещанию фюрера был провозглашен рейхсмаршал Герман Геринг. Все остальные рейхсмаршалы и рейхсфюреры поспешили поздравить нового фюрера и присягнуть ему на верность. Разумеется, каждый из них считал себя куда более достойным наследником покойного Адольфа, но никто не спешил начинать борьбу за власть прямо здесь и сейчас. "Эта война идет не очень удачно, — размышляли рейхсфюреры и партайгеноссе, — поэтому пусть добродушный толстяк Герман пока погреет трон, поиграется в великого полководца, совершит все возможные ошибки… а там и наше время придет".

Геринг произнес торжественную инаугурационную речь, которую транслировали все радиостанции Рейха. Среди прочего новый лидер германской нации поклялся страшно отомстить красным албанским бандитам за смерть любимого фюрера, а также раздавить гидру албанского коммунизма прямо в ее логове. И все такое прочее.

В завоеванный Рим из-за границы вернулся папа римский и отслужил торжественный молебен во славу немецко-фашистского оружия. Король Виктор-Эммануил решил не возвращаться, потому что Муссолини не простил ему предательства и твердо пообещал, что для такого случая готов купить гильотину даже у французов, не говоря уже о более дружественных нациях. Ближайшие сподвижники предлагали королю отправиться в африканские колонии, где можно было рассчитывать на поддержку королевской армии, но Виктор-Эммануил не решился погружать изрядно пострадавшую империю в пучину новой гражданской войны и уехал в Америку. Великолепный дуче, в свою очередь, некоторое время размышлял о том, как обустроить Италию, лишенную монарха. Сначала он собирался окончательно оформить и правильно организовать поспешно созданную на севере Социальную Республику, и распространить ее институты на всю империю. Но очень скоро передумал. "Если есть империя, — здраво рассудил Муссолини, — то должен быть и император. И кто будет императором, если не я?!" Не исключено, что эти мысли стали посещать Бенито после того самого ранения в голову.