Великий сон - [21]

— Не поймите меня плохо, — тихо проговорил Броди. — Никакой я не гангстер… просто я осторожен. Черт знает, кто вы. Откуда мне знать, что вы не убийца какой-нибудь.

— Осторожности вам как раз не хватает, — сказал я. — Эта операция с гейджеровскими книгами была ужасна.

Он глубоко вздохнул и сделал медленный, тихий выдох. Потом откинулся на спинку кресла, скрестив ноги и держа револьвер на коленях.

— Не думайте, что я не пущу в ход эту машинку, если потребуется. Так что скажете?

— Пусть ваша подружка в остроносых туфлях выйдет из-за занавески. Она уже устала сдерживать дыхание.

— Выходи, Агнес, — позвал Броди, не спуская, однако, с меня глаз.

Занавеска отдернулась, и к нам присоединилась зеленоглазая, виляющая бедрами блондинка из магазина Гейджера. На меня она смотрела с ненавистью и выглядела очень расстроенной.

— Так и знала, что вы нам подложите свинью, — прошипела она. — Говорила ведь Джо, чтобы смотрел в оба, не обжег пальцы.

— Речь идет не о пальцах, ему пора подумать о своей шее.

— Воображаете себя остроумным, — ответила блондинка.

— Бывал таким, но не сейчас.

— Кончайте свои шуточки, — вмешался Броди. — О своей шее Джо позаботится сам, не беспокойтесь. Зажги свет, чтобы я смог прихлопнуть этого парня, когда настанет пора.

Блондинка зажгла большой торшер. Опустилась на стул рядом с ним, выпрямившись, как в тесном корсете. Я откусил кончик сигары и сунул в рот. Пока я неторопливо искал спички и раскуривал, кольт Броди проявлял ко мне повышенный интерес. Вдохнув аромат сигары, я произнес:

— Упомянутый список клиентов зашифрован. Я его пока не расколол, но в нем почти пятьсот имен. Насколько мне известно, у вас двенадцать ящиков, то есть книг пятьсот. Остальные сейчас на руках, но предположим, что весь оборот составляет пятьсот штук. Если список подойдет и если даже использовать его лишь на пятьдесят процентов, это означало бы сто двадцать пять тысяч выдач. Ваша подружка все это знает, а я просто догадываюсь. Как бы ни была низка ваша такса, меньше доллара не назначите. Такой товар кое-что стоит. При таксе доллар за одну выдачу вам это дает сто двадцать пять кусков, причем основной капитал не уменьшается. За это можно кое-кого и устранить.

Блондинка взвизгнула:

— Вы с ума сошли, вы поганый болтун, вы…

Броди зарычал сквозь зубы:

— Заткнись, ради Бога! Заткнись!

Она затихла, хотя кипела от ярости, к которой примешивалось растущее смятение. Серебряные ноготки барабанили по колену.

— Это заведение не для какого-нибудь слабака, — заявил я почти сердечно. — Оно требует человека с шиком, как вы, Джо. Вам нужно завоевать доверие и удержать его. Люди, которые тратят деньги за сексуальное возбуждение из чужих рук, нервозны, как богатые вдовы, когда они не могут найти туалет. Лично я думаю, что шантаж — это дурной тон. Советую вам забыть о нем и держаться законной продажи и выдачи товара.

Взгляд темно-карих глаз Броди уперся мне в лицо, однако кольт его по-прежнему угрожал моим жизненно важным органам.

— Вы чудак, — тупо пробормотал он. — А кому же принадлежит это хорошенькое заведение?

— Да вам же, — ответил я. — Почти.

Блондинка, поперхнувшись, вцепилась в ухо. Броди молчал словно язык проглотил, уставясь на меня.

— Что? — закричала блондинка. — Расселся здесь и хочет нам доказать, что мистер Гейджер держал такое заведение в самом центре города? Вы с ума сошли!

Я подчеркнуто любезно взглянул на нее.

— Разумеется, хочу. Всем давно известно, что это заведение существует — Голливуд прямо создан для него. Если уж нечто подобное должно существовать, то все практично настроенные полицейские заинтересованы, чтобы оно существовало легально. По этой же причине их устраивают кварталы с красными фонарями. Знают, где можно закинуть сеть, если им захочется.

— Господи, — сказала блондинка. — Джо, и ты позволяешь этому кретину рассиживаться и оскорблять нас? Когда у тебя револьвер, а у него только сигара в зубах?

— Нравится мне это, — ответил Броди. — У парня неплохие мозги. Придержи язык, или я тебе заткну глотку вот этим.

Он решительно покрутил револьвером.

Блондинка оскорбленно отвернулась к стене, а Броди, глядя на меня, вкрадчиво осведомился:

— И как, по-вашему, я добрался до этого хорошенького заведения?

— Вы застрелили Гейджера. Вчера вечером, когда лил дождь. Прекрасная погода для стрельбы. Плохо только, что он был не один, когда вы его прихлопнули. Может, вы этого не заметили, что не похоже на правду, или струхнули и дали деру. Хотя вам еще хватило ума вынуть кассету из фотоаппарата и достало смелости вернуться позже и спрятать тело, чтобы перевезти его книги до того, как полиция обнаружит, что предстоит расследовать убийство.

— Ха, — отозвался Броди презрительно. Кольт задвигался на его колене. Смуглое лицо затвердело, словно было вырезано из куска дерева. — Блефуете, уважаемый. Вам дьявольски не повезло, потому что я Гейджера не прихлопнул.

— Так или иначе, а вздернуть вас могут. Петля вам была бы очень к лицу.

Голос Броди посуровел:

— Так вы надеетесь пришить его мне?

— Конечно.

— Интересно — как?

— Существует лицо, которое выскажется в этом смысле. Я же толковал, что есть свидетель. Не будьте так наивны, Джо.