Великий поход - [20]

Много работы. Много ответственности. И почти никаких удовольствий. Точнее, удовольствие – только от хорошо выполненной работы…

ГЛАВА 3 Найденыш

Россия осталась позади. Я пролетел над зелеными полями, холмами, лесами, преодолел огромное водное пространство Каспийского моря, которое бороздили редкие утлые суденышки – и попал в страну жаркого лета.

Да, если в центре России сейчас все еще бывает снег – зимой, конечно, – то здесь глобальное потепление сделало климат еще жарче и, самое главное, влажнее. Выращивать полезные культуры в Средней Азии теперь можно практически в любое время года. Была бы вода.

Внизу проплывали желтые и зеленые поля, изборожденные крупными и мелкими арыками. Заброшенных деревень было меньше, народу в населенных пунктах и на полях – больше. Сейчас исламские государства стимулировали рождаемость всеми доступными средствами.

Если в Европе смертность стабильно превысила рождаемость уже в конце двадцатого века, то Азия продержалась дольше. Примерно до шестидесятых годов двадцать первого века. И лишь потом, с улучшением условий жизни, повышением уровня культуры и образования, с возросшим стремлением каждого человека получить больше именно для себя, рождаемость резко упала. Еще значительнее, чем в Европе и Америке. Многие азиаты не то чтобы хотели иметь одного ребенка, а вообще предпочитали не заводить семью. В моду вошли странные этические учения, призывающие отказаться от продолжения рода. Злые языки утверждают, что над их разработкой трудились лучшие психологи Запада. Ведь одинокие представители белой расы опасались затеряться среди сотен желтых и черных жителей Земли.

Следствием повышения уровня жизни и более внимательного отношения к каждому человеку явилось то, что, несмотря на относительное политическое спокойствие, отсутствие в конце двадцать первого века серьезных военных конфликтов, резкое снижение смертности от голода и болезней, население планеты в целом перестало расти, а потом начало стремительно уменьшаться.

Руководители стран Восточно-Азиатского альянса, доминировавших на планете в конце двадцать первого века (не в последнюю очередь благодаря превосходству в численности населения), раньше всех поняли, что при таком раскладе век их государств тоже будет недолог. И «закат Азии» наступит так же, как и закат Европы… А на смену придут Африка, Латинская Америка, может быть, Океания.

Удержаться на пике могущества трудно. И японцы, китайцы, корейцы приняли соответствующие законы, начали официально преследовать членов сект «воздерженцев» и «одиночек». Вся остальная Азия, а за ней и мусульманские страны, пошли по этому же пути.

В Средней Азии стимулировать рождаемость начали поздно, но это уже давало определенные результаты. Во всяком случае, почти вся земля обрабатывалась. Заброшенных полей осталось не очень много – примерно третья часть от общего числа пригодных для обработки земель.

Сложно сказать, над территорией какого государства я сейчас пролетал. Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан? Границы между этими государствами передвигались, в начале двадцать первого века конфликты случались часто… Даже сейчас внизу можно было увидеть полуразрушенные бункеры, доты, убежища, эшелонированные линии обороны. Все это давно никак не использовалось. Люди перестали убивать друг друга без крайней необходимости. Их осталось слишком мало.

Укрепления закрывали вход в ущелье, по которому текла с гор бурная речка. За развалинами военных построек виднелась деревня. Совсем небольшая – посевных земель вокруг было мало. Несколько глинобитных хижин, которые стояли здесь, возможно, не одну сотню лет. И двухэтажное каменное здание – скорее всего позапрошлого века постройки. Крайне немудреная, но функциональная архитектура. Прочные стены, покатая бетонная крыша, небольшие окна.

Из одного окна двухэтажного дома вместе с рамой вдруг спиной вперед вылетел бородатый человек. Перекувыркнулся в воздухе, распластался на земле. Непривычное зрелище! Присмотревшись к местности пристальнее, я разглядел за камнями десяток бородачей, наблюдающих за домом. Половина из них была вооружена допотопными американскими винтовками и не менее устаревшими автоматами Калашникова, половина обходилась еще более древними, словно взятыми из музея, ружьями. Только один мужчина в тюрбане держал в руках современную лазерную винтовку импульсного действия. Серьезное оружие. Вполне подходящее для того, чтобы несколькими выстрелами пробить стену каменного дома. Или поразить скрывавшегося в нем противника, не разрушая стен – пучком мощного рентгеновского излучения.

За кем же охотятся добропорядочные подданные неизвестного среднеазиатского государства или, напротив, бандиты одной из шаек, так и не уничтоженных правительством? Я осторожно опустился на землю на окраине села. Длинными перебежками направился к двухэтажному зданию.

Нападавшие были сосредоточены с одной стороны – там, куда выходили окна здания, где открывался темный провал входа без двери. Я заходил со стороны глухой стены, которую, казалось бы, незачем контролировать – выбраться из дома там негде.

Прятаться я любил и делал это не так плохо. Прыжок, еще один… Проползти между камнями, перекатиться через открытую площадку… Мешал рюкзак, но мне не хотелось с ним расставаться. Как знать, удастся ли подобрать его после завершения этой истории? И чем она вообще закончится?