Великий обман. Выдуманная история Европы - [89]

Так случилось и в Китае: стали появляться «монографии» по отдельным темам: по формам повозок, по одежде, по государственной финансовой системе и музыке, календарю и астрономии. Они подходят ко многим эпохам. Правда, в разделе «литература» встречается неожиданность: перечень содержимого императорской коллекции сочинений, с предисловием 940 года. Твитчетт пишет: «К несчастью, при первом составлении монографии… было решено исключить оттуда дополнение с буддистскими и даосскими трудами, всего 2500 наименований».

В том же духе комментирует жизнеописание великого императора Ван-Цзонге династии Тан другой видный синолог, Ротур (1981). Китайский ученый Лин Лу-че, систематизировавший в 1959 году архивные материалы, в предисловии пишет, что летопись больше напоминает роман с женоненавистнической тенденцией и идеализированным взглядом на армию. Жизнеописания поэтов (при том что эпоха Тан считается временем расцвета китайской поэзии) представляют собой сухое перечисление их придворных титулов.

В заключение он говорит: «Система народной армии и земельной реформы – не более чем утопические мечты» (с. 586). Собственно истории в обстоятельном «историческом» трактате нет и следа. Много внимания уделено сексуальным отношениям стареющего императора с дамами гарема, причем морализаторски-ми тенденциями работа напоминает «Государево зерцало» для маньчжурского императора Чжун-цзы, подававшего большие надежды и отличавшегося ясностью мысли, но забросившего занятия философией и предавшегося чувственным удовольствиям. Только европеец мог выдумать противоречащее китайской традиции до и после Тан равноправие женщин в эту промежуточную эпоху – причину любого зла и упадка династии, как пытается представить дело чужеродный моралист с поднятом предупреждающим указательным пальцем. Дело в том, что иезуиты, состоявшие при дворе, пытались бороться с институтом многоженства. Но юный маньчжурский император никак не хотел отказаться от гарема; Шалль даже писал, что это единственная причина, по которой Чжун-цзы отказывается креститься (Кирхер, с. 141). В летописях часто упоминаются суеверия и колдовство; на старости лет император династии Тан якобы перестал с ними бороться, что послужило еще одной причиной заката династии. Искоренение народных предрассудков и веры в иррациональную магию иезуиты считали одной из важнейших задач своей миссии.

Разумеется, буддистские монахи обвиняются во всех смертных грехах, особенно в сексуальной распущенности. Но, как показала история, пропаганда не слишком сильно подействовала на маньчжурского императора, и в зрелом возрасте свои симпатии он отдал именно буддизму.

Таким образом, создается впечатление, что на хронологический каркас оказалась «натянута» целая эпоха. Она так и вошла в мировую историю: по времени точно соответствующая европейскому средневековью, со своими событиями, понятиями и датами. Энциклопедическая образованность иезуитов и их положение при дворе позволили им «чеканить» духовные основания Китая. Если китайские хроники писались так же, как франкские и германские, то бояться было более нечего. Упустить случай иезуиты не могли. Речь шла об укреплении позиции на двух фронтах. Нужно было «подтолкнуть» китайцев к отказу от их «околорелигиозных» традиций и содвинуть их вернуться к «очищенному» конфуцианству. Для Церкви же приходилось искать формулировку, позволившую бы иезуитам «канонизировать Конфуция». Премар, Буве и последователи (их стали называть «фигуристы», по названию теории – фигуризм) установили, что Яфет, сын Ноя, будучи законодателем китайцев, принес им истинную древнюю религию, нечто вроде монотеизма; отголоски ее остались в загадочной книге И-Цзин. Тем самым было бы найдено недостающее звено и здесь.

Результатом колоссального труда стало появление в 1778 году первого свода китайской истории; прежде в Китае ничего подобного не было. Туда вошло все: династии, перечень и хроники правления императоров, причем даты были соотнесены с европейской временной шкалой. Труд этот (несмотря на частую критику по поводу многочисленных неточностей) до сих пор не имеет аналогов; и любой синолог, хочет он того или нет, – вынужден либо на него ссылаться, либо им руководствоваться [202].

Полной ясности в этом вопросе пока нет, и ставить точку рано. Мне хотелось бы подчеркнуть: в разное время работой иезуитов при китайском императорском дворе руководили разные люди. Соответственно, менялся взгляд на задачу и целевые установки. Императорской династии нужна была календарная реформа, созданная на основе астрономических знаний эпохи Возрождения и учитывавшая китайский 60-летний цикл, и упорядочение летописного корпуса; при этом иезуитами была прорежена вся история высококультурного китайского народа от древнейших времен до современности и одновременно – изобретена «блистательная эпоха Тан». Хронологическая система явилась для китайцев новшеством; она была создана по латинскому образцу и под общим руководством католической церкви. Весь процесс продлился 150 лет и был насильственно прерван китайской стороной (с 1735 года).