Великий маг - [23]

Теперь на его лице сталкивались противоречивые чувства, целые бури, штормы, тайфуны «Мани» и «Клары», ураганы. Слишком уж резкие и непривычные для этого мира вещи говорю. Страшновато поверить, что это правда. Какой же получается неуютный мир без вдохновения, муз, пегасов, лавровых венков, музыки сфер, озарений, видений, бермудского треугольника, тайваньских хилеров, деревьев-людоедов, молодильных яблок, рыцарских турниров…

Я взглянул на часы. Разговаривая, мы ушли от тропки с собачниками, и вообще я проляпал языком, объясняя очевидные для меня вещи, а Барбос так и не наигрался с приятелями.

– Увы, – сказал я, – нам пора возвращаться. Успешного вам воссоединения с природой!.. Знаете ли, шелест листьев, крик чайки… или дятла, цветы, муравьи, комары, стрекозки… Да, вдохновляет, вдохновляет…

Он смотрел вслед благодарными глазами, снова сбитый с толку. Черт, всему верит. И когда говорю истинную правду, кристально чистую и ясную, как вода в горном ручье, и когда – привычные ни к чему не обязывающие вещи, вроде «Как дела», ну надо же уметь разграничивать…

– Барбос, ко мне!

Барбос примчался с готовностью, спросил взглядом: а где палка? Или хотя бы кольцо?.. А что бросать будешь?

– Ничего, – ответил я, – домой пойдем.

Он хрюкнул в великой обиде и недоумении, посмотрел мне в глаза, стараясь увидеть, что я шучу. Обычно мы гуляем около часа, а если встречаем собачников, то и пару часов. А тут прошло всего с полчаса…

– У меня свидание, – объяснил я этой наглой зверюке, – рабочее, деловое. Это на простые можно опаздывать, а на рабочие – нельзя. Тем более что женщина придет ко мне домой…

Он посмотрел на меня с укоризной. Я развел руками. Да, придет молодая красивая женщина, и как-то само собой разумеется, что рано или поздно окажемся в одной постели. Или коитус не произойдет не там, но это неважно. Во времена молодости моего отца еще говорили о Единственной, что где-то ждет, но мы, более практичные и трезвые, понимаем, что если даже та Единственная и ждет нас где-то в Австралии, то мы никогда туда не доберемся. Она может ждать даже в соседнем городе, а то и в соседнем микрорайоне, но у нас разный режим работы, мы выходим на разные улицы к транспорту, у нас нет возможности встретиться.

Потому, вздыхая о Единственной, мой отец спал с женщинами из своего конструкторского бюро, его шофер Вася – с девками из диспетчерской, а я вот с женщинами из литсреды. Помню, как-то мне приписывали в пору моего начинания в литературе, что я спал с редактрисой в корыстных целях, но с кем еще было спать, если я чаще всего видел сотрудников редакций? А почему не с уборщицей в той же редакции, так та редактриса была в то время самой красивой женщиной «Радянського пысьменныка», крупнейшего издательства, да и вообще исключительно красивой женщиной. А уборщицу я оставил для вас, надо же делиться!

Кусты трещали, распахивались, как тростник, это Барбос, наверстывая упущенное, носится, подобно дикому кабану, успевая подхватить и зазевавшуюся лягушку, и прыгнуть на дерево, где белка на вершине, и просто пробежаться, подражая лосю.

А моя мысль, такая плавная и ровная, блаженно течет и течет без помех и порогов. Это когда бьюсь над образом или идеей для романа, приходится ломиться через каменные стены, а сейчас вот легко и во всех красках представляю, что это случится либо сегодня, либо завтра… но, скорее всего, сегодня. Мы будем лежать на диване, ее легкие чуткие пальчики будут чесать мне интимные места, а в паузах между делом будем говорить и о литературе.

Да, в случае с Кристиной, голову даю на отрез, что мне даже не придется быть инициатором, сама в первый же день преспокойно и умело трахнет меня, а потом объяснит, что это в чисто деловых целях: я буду с нею гораздо откровеннее, раскованнее, а она сможет лучше вести мои дела.

В гениталиях приятно потяжелело, я ощутил там жар, свистнул Барбосу уже повелительнее и пошел к дому.

Консьержка раскланялась приветливо, я один из тех, кто платит без задержек, а в наше время уже и это диво, Барбос повилял ей обрубком хвоста и лизнул в нос. Двери лифта распахнулись сразу, а дома у меня уже и кофе, и печенье, и всякие сыры с колбасками.

Комп услышал меня из прихожей, а пока я сбрасывал обувь, он уже тихонько гудел, проверялся, гонял вирусов, даже в нетерпении попробовал начать дефрагментацию: я, видите ли, напрасно поперся в душевую.

У него 600 гигагерц, хард на 400 терабайт, и то и другое на сегодня – предел. Говорят, что вообще 750 предел всему. Даже теоретический, так как эта скорость ограничена вообще скоростью нейтронов, но, думаю, умельцы сумеют обойти и этот запрет, как уже обошли тысячи других. Хотя для моей работы, если честно, и сотни гигагерц вполне хватило бы, да и столько терабайтов ни к чему. Я пока что не сумел его забить и на четверть, хотя сбрасываю туда фильмы без счета.

Но я люблю навороченные компы, как кто-то любит новейшие и самые мощные автомобили или роскошные дачи на Карибах. У меня бабок не хватает на роскошный «Бентли», тем более не потяну виллу за бугром, но если опять же честно, мне по фигу на чем ездить, а дача на Карибах мне и даром не нужна. Зато у меня самый крутой комп, самый лучший велосипед и самая умная и красивая собака на свете.