Великий маг - [15]

Шрифт
Интервал

Я промолчал, очень немногие знают, что в жанре пасбайм я на вершине списка. Шумиха мне ни к чему, для своих коллег я остаюсь старорежимным писателем-текстовиком, никому не рассказываю, что я и есть тот самый гад, что клепает интерактивные романы, псевдоним надежно закрывает от просто любопытных, а свое имя поставлю на Главной Книге. Я вошел в десятку сильнейших авторов еще в эру бумажных, как раз, когда перед их закатом был кратковременный расцвет. Скромно замечу, что свою лепту вложил и я, первым в мире введя в художественный текст смайлики и прочие иероглифы и пиктограмки. Раньше они были невозможны, потому что буквы отливались из свинца, процесс печати непрост, очень непрост, я еще застал то время и с содроганием вспоминаю жуткие времена, чуть ли не средневековье, что, по сути, и есть средневековье: процесс печати в двадцатом веке был практически тот же, что и у Гуттенберга. Потом же, с приходом компьютеризации, каждый автор уже мог сам придумывать особые значки и вводить в текст, как сам создавать свои шрифты, менять начертания уже привычных.

Когда книги начали переводить в электронную форму, смайлики стало возможным делать уже не застывшими, как на бумаге, а подмигивающими, кривляющимися, показывающими язык или делающими рожки. Авторы начали использовать звуковые и световые эффекты для оформления. Иллюстрации стали живыми, изображения начали двигаться, рубиться мечами или целоваться. Пространство для текста все больше суживалось, наконец осталось только для коротких комментариев, самых необходимых, но я исповедовал принцип, что любые комментарии – это таблички на дереве с надписью «Дерево», потому отказался полностью, все надо уметь выражать в действии, жесте.

Благовещенский даже на смайлики перешел запоздало: они уже из смайликов плавно переходили в импы, а он только-только осваивал первые улыбочки, что и дали название самим значкам, хотя смайликами потом назывались даже вот такие значки, к примеру:

(…!…) – жопа обыкновенная

(……!……) – жирная

(…….) – плоская

(!) – тощая

{…!…} – шикарная

(…*…) – геморройная

(…zzz…) – усталая

(…?…) – безмозглая

(…о…) – пользованная

(…0…) – много раз пользованная

(…$…) – новорусская

(…x…) – поцелуй меня в жопу!

(…Х…) – оставь мою жопу в покое!

Старшее поколение морщилось, называло это то андергаундом, то маргинальной культурой, но могучая орава значков вторглась в крохотную тридцатидвухбуквенную группку и почти поглотила их в своей стотысячной массе. Пришлось со значками считаться всем, даже самым высоколобым консерваторам, а пока они осваивали эти дополнительные значки, усиливающие выразительность текста, я уже перешел на полную, как поначалу называли, за неимением термина, кинематографичность. Потом утвердилось название пасбайм, то есть пассивных байм, в отличие от просто байм, где игрок с самого начала полный творец мира и хозяин своей судьбы и судеб всех встречных.

Другие авторы перешли на пасбаймы позже, перешли вынужденно, куда денешься, читательский спрос диктует форму изложения. Не хочешь – выбирай другую профессию.

Так что сейчас книги состоят из импов – богатейшего набора символов, картинок, звуков, и это уже молодым ребятам почти что привычно. Это не тридцать две буквы! Уже в самом начале перехода на импатику были тысячи и тысячи сэмплов, а теперь пишущие оперируют набором в сотни тысяч, миллионы знаков, изображений, звуков. На подходе вибротактильные символы, феромоновые, если на пальцах – запаховые, а затем и вовсе галюцигенные, прямо воздействующие на нервную систему.

Благовещенский быстро спрятал деньги в карман, а сам тараторил и тараторил, и все про высшую роль культуры, про ее истинную непроходящую ценность, про ее величие и значение… Как хорошо понимаю тех, кто при слове «культура» хватался за пистолет!

– Ты в ЦДЛ сегодня пойдешь? – спросил он наконец.

– А что там?

– Презентация нового сборника стихов Тишкевича!

– Ого, – удивился я. – Издали?

– Ну, не совсем… В Интернете разместил.

Я вспомнил Тишкевича, одного из самых тупоголовых консерваторов, до последнего клял засилье техники и всевластие Интернета.

– И уже презентация? Раньше размещение в Интернете вообще публикацией не считали…

– Смотря какая публикация, – сказал он торопливо. – Придешь? Клянусь, не попрошу меня угостить ведром черной икры!

Я отмахнулся.

– Извини, работать надо. Бывай!.. Барбос, домой, домой, не прикидывайся глухим.

Я почти вбежал под козырек, обливаясь потом, а когда открылась дверь, вдвинулся тамбур, мокрый, будто меня обрызгало из поливочной машины. В тамбуре вообще прохладно, работает кондишен, но Барбос все равно плелся недовольный, не успел обнюхать весь район.

Импатика, как ни странно, несмотря на все ее богатство, пробивалась долго и трудно. У книги есть то неоспоримое преимущество, которое не могли отобрать ни кино, ни телевидение, ни даже баймы: она интерактивна уже по самой природе букв, этих крохотных символов, таких невзрачных, таких простеньких, таких обезличенных самих по себе.

Читающий книгу сам творит себе фильм, даже не фильм, а целый мир: создает пространство, населяет его персонажами, общается с ними. Что создает именно каждый читающий, видно уже из того, что по одной и той же книге каждый лепит нечто личное. Если в фильме все для всех одинаково, то в книге фразу: «Вошла красивая девушка», все сорок тысяч человек, купивших книгу, рисуют себе сорок тысяч разных красоток: худых, толстеньких, рослых, дюймовочек, стриженых, длинноволосых, блондинок, брюнеток, с мощным выменем или вовсе без сисек, нордических, монголовидных, с кольцом в носу или без…


Еще от автора Юрий Александрович Никитин
Трое из леса

Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.


Передышка в Барбусе

Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.


Мрак

Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.


Трое в Долине

Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...


Гиперборей

Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.


Святой Грааль

Крестоносец, герой взятия Иерусалима, сэр Томас Мальтон Гислендский возвращается домой в Британию. По пути ему встречается странник, калика Олег, добредший в сарацинскую пустыню из далекой Руси, и в схватке с разбойниками спасает рыцарю жизнь. Неведомые люди начинают охоту за двумя странниками. Их интересует содержимое мешка рыцаря. Но сэр Томас — храбрый воин, да и Олег не всегда был каликой перехожим...


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.


Сингомэйкеры

Это уже второй ужастик. На этот раз — оптимистический. Как может быть ужастик оптимистическим? Ну, прочитавший — поймет. Все дело в том, где читатель окажется в момент, когда Ноев ковчег отчалит от берега. А попасть в команду ковчега или же остаться на берегу, на этот раз будет целиком и полностью зависеть от самого читающего. Потому что на этот раз о дне потопа будут знать все.


2024-й

Новый шокирующий и скандальный роман о завтрашнем дне, в который войдем уже в этом году и пойдем дальше… благодаря новым технологиям!* * *Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру.— Тарх! — рявкнул Мрак. — Бес бы тебя побрал! Ты еще вчера портки распорол! Почему не залатал? Надоело смотреть на твою голую задницу!— Мрак, — сказал Таргитай робко, — я вижу эти белокожие березы, что, как девушки, собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе… зрю могучие дубы, так похожие на тебя, солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светится странно и таинственно… Пушистые облака над деревьями похожи на невинных барашков, их подсвечивает солнце, они осыпаны золотым песком, чистым и невесомым… Мир велик и прекрасен… Но куда смотришь ты?


Баймер

В мир вошла новая консорция, разросшаяся до народности, а затем и до народа, – баймеры. И это не фантастика, это реальность. Баймеры – высшая раса, раса нового мира. Их не понимает старое общество, а они на старый мир смотрят... ну, как мы на милых простодушных жителей деревень в самой что ни есть глубинке.Хорошие там люди. Простые. А вот мы – баймеры!


Трансчеловек

Все эксперты и все опросы могут сказать, какие книги покупаются лучше, какие хуже. Или какие жанры. Но какая книга действительно нужна, необходима, востребована – этого не могут сказать никакие опросовцы. Тем более, не знают читатели… если книга еще не написана. Подобная ситуация, чтоб вы знали, называется неудовлетворенным спросом.Но вот эта книга, так необходимая человечеству, наконец-то написана. И даже издана. Читайте, и будет вам счастье! И да наступит новый странный мир. В который из вас кто-то войдет. Но кто-то – нет.