Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - [12]
В общем, все было как бы хорошо и даже замечательно – по крайней мере, так это выглядело на поверхности. Однако под гладкой вроде бы водной поверхностью могут скрываться разного рода водовороты – и благополучный брак супругов Линкольнов тоже без них не обошелся.
Для того чтобы в них разобраться, достаточно задать себе простой вопрос – а с чего бы это благовоспитанной барышне с Юга выходить замуж за увальня, родившегося и выросшего в бревенчатой хижине? Авраам Линкольн, конечно, в Спрингфилде был уже на виду. В городе к 1842 году жило что-то 2–3 тысячи человек, из которых к «хорошему обществу» относилось не больше сотни, и, конечно же, все они друг друга знали. Линкольн, конечно, входил в число «избранных», он был уже и юристом с хорошей репутацией, и видным политиком местного уровня. Hо у него не было никакого состояния, и жил он только на свое жалованье законодателя штата Иллинойс и на то, что зарабатывал в качестве младшего партнера в юридической фирме.
К тому же он был вовсе не пригож и в обществе отнюдь не блистал – одевался кое-как и танцевать не умел вовсе. Откуда же у Мэри Тодд возник интерес к нему?
Ну, дело тут было в том, что ей пора было замуж, – она и в Спрингфилд-то приехала погостить у родственников именно с целью найти себе жениха. Никакого серьезного приданого у нее не намечалось, потому что у ее батюшки в двух браках родилось восемь детей, так что на долю Мэри мало что оставалось. А Спрингфилд был новый город, жизнь в нем кипела, какие-то деловые возможности возникали непрерывно, туда издалека потянулись люди с амбицией и энергией – и среди них вполне можно было подыскать себе неплохого кандидата в женихи. Одним из таких кандидатов был, например, Стивен Дуглас. Он очень понравился Мэри Тодд, и она с ним флиртовала просто отчаянно. Но дело не сладилось – очень уж они были похожи друг на друга. Оба были и суетны, и говорливы, и стремились оказаться в центре внимания любого общества – разве что Стивен Дуглас был на порядок умнее. В общем, в итоге дело не сладилось, и они разошлись.
И вот тогда на горизонте мисс Мэри Тодд возник Эйб Линкольн.
И здесь, надо сказать, все было не так-то просто. Сначала дело шло прямым путем к свадьбе, и вроде бы бракосочетание должно было произойти еще в 1840 году. Hо тут начались сомнения и колебания, причем как раз со стороны Линкольна. Он ухаживал еще за одной барышней, совершенно в том же духе, что и Мэри Тодд, – но она его в итоге забраковала, и он очень был этим огорчен. Потом он вроде бы пeреключил свое внимание на Мэри, но тут у него случился приступ чего-то вроде депрессии – и он сообщил своей почти уже невесте, что он ее не любит, чем сильно огорчил. Потом случилась довольно дурацкая история: Мэри Тодд была девушкой с политическими взглядами и имела обыкновение писать всякие ядовитые заметки, нацеленные в местных политических деятелей. Линкольн помогал ей их печатать в одной из газет Спрингфилда – конечно, под псевдонимом. Политические деятели в городе, еще недавно бывшем самым краем западной границы, были довольно обидчивы, и один из них взялся за розыски человека, которого он считал негодяем и насмешником.
Поиски привели к Линкольну. И тот – по-видимому, из рыцарских побуждений – взял все на себя. В итоге он получил вызов на дуэль, что в те времена и в таком месте, как Спрингфилд, было далеко не шуткой. Дуэли случались настолько часто, что в Иллинойсе их запретили, и дуэлянтам для того, чтобы свести счеты, пришлось пересечь реку, отделявшую Иллинойс от штата Миссури.
Надо сказать, что поскольку Линкольн на дуэль не вызывал, а был вызван, то он имел право на выбор оружия. В Европе выбор на этот счет был небогат – или шпага, или пистолет. В Америке к делу отнеслись более творчески, и в принципе поединок мог быть организован так: в рощу с разных ее концов заходят два дуэлянта с заряженными ружьями, и секунданты терпеливо ожидают, кто же кого пристрелит…
Но в случае Линкольна так далеко дело не зашло – он выбрал кавалерийскую саблю.
На эту тему много потом острили и говорили, что, вообще-то, он выбрал топор, которым владел совершенно артистически, и на саблю согласился только из чистого джентльменства. Трудно сказать – по-видимому, он и правда рассчитывал на то, что его рост и длинные руки дадут ему преимущество в поединке. Но до боя все-таки дело не дошло – Линкольн сообщил своему противнику, что все газетные выпады против него «носили чисто политический характер…». Это могло считаться принесением извинений – в западных штатах вроде Иллинойса на политических митингах оппоненты говорили друг про друга такое, что, если бы это принимали всерьез, одна половина штата перестрeлялa бы другую.
Так что дело закончилось мировой. Но последствия эта нелепая история все-таки имела. Во-первых, отношения Авраама Линкольна и мисс Мэри Тодд вернулись в исходную точку, то есть в фазу ухаживания, – и уж на этот раз Линкольн с крючка не сорвался и повел свою избранницу к алтарю. А во-вторых, никогда больше Линкольн в своих политических речах не допускал личных оскорблений. С храбростью у него все было в порядке.
