Великий комбинатор возвращается! - [23]

– С добрым утром, батюшка! – поприветствовал спутника Воробьянинов.

– С наилучшими пожеланиями, Ипполит Мавеевич! Как спалось, как здоровьице драгоценное? – поклонился Востриков.

   Путники по очереди умылись в туалете, перекусили продуктами из чемодана, и стали готовиться к выходу.

Поезд, поблуждав с пол-часа по задымленной и заваленной стройматериалами и металлоломом промышленной зоне, въехал, наконец, в зеленый, благоухающий утренней свежестью курортный Черноморск, и, увидев белоснежный вокзал, радостно затрубил, попыхтел еще чуток для солидности и остановился. Здесь рельсы упирались в здание вокзала – дальше пути не было, дальше было море, за которое так рвался бывший предводитель дворянства. Итак, поезд остановился и пассажиры, толкая друг-друга чемоданами и весело приветствуя встречаюших, стали высаживаться на перрон. Навстречу шумной толпе новоприбывших уже спешили дюжие бородатые носильщики в кожаных фартуках с бляхами на груди. Они подхватывали тяжелые чемоданы и сундуки, грузили их горой на тележки и, весело покрикивая: «Берегись!», тащили груз на привокзальную площадь. Пассажиры, жалобно блея и переживая за свои вещи, вприпрыжку бежали за носильниками, на привокзальной площади носильщики передавали пассажиров во власть извозчиков и таксистов.

– Кому такси? Недорого такси! – к Воробьянинову подошел пожилой длинноусый человек в кожаной тужурке и водительской фуражке с шашечками. – Вам не нужен такси, уважаемый? Садитесь, прокачу!

– Нам нужно в гостиницу, товарищ водитель, – нерешительно прошепелявил Ипполит Матвеевич. – Только, чтобы поближе к морскому вокзалу.

– Два рубля, уважаемый, – длинноусый шофер подхватил чемодан.

Усадив пассажиров на заднее сидение и уложив чемодан в багажник новенького черного "Форда" с таксистскими шашечками на борту, пожилой шофер уселся за руль и, со словами: «Ну, сын Антилопы, вперед, труба зовет!», дал звуковой матчиш, рванул с места и помчался по улицам просыпающегося города.

Несмотря на ранний час, город уже зашумел и занялся повседневными неотложными делами. С невероятным металлическим лязгом ползли по сияющим рельсам длиннющие трамвайные вагоны, по булыжным мостовым, трубя и извергая шлейфы бензинового дыма, бойко сновали автомобили и грохотали телеги ломовых извозчиков. Возле привозного базара суетились грузчики и продавцы, готовя свой товар к приходу покупателей. Рабочие с инструментами и лопатами шли на строительство; строем, в синих морских робах и в фуражках с якорями, прошагали неровным строем курсанты мореходного училища. Автомобиль вынырнул из тенистой каштановой аллеи и оказался на огромной припортовой площади, за которой начиналось бескрайнее море. С моря дул легкий ветерок, южные деревья платаны приветствовали гостей города своими широкими ветвями. У гранитной набережной кричали и суетились над волнами чайки, ловя куски булок, которые бросали в море досужие, ожидающие посадки на свои рейсы, пассажиры, а вдали от берега чернели, стоящие на рейде большие океанские корабли.

Автомобиль стремительно проскочил портовую площадь и, встав на дыбы, как цирковая лошадь, затормозил у парадного подъезда гостиницы "Версаль". Шофер предупредительно отворил дверцу автомобиля и пригласил пассажиров к выходу.

– Лучший отель Черноморска, – показал он в сторону гостиницы. – А вот, совсем рядом, как заказывали, пассажирский морской порт, – таксист указал в сторону белого здания с выдающимся в море пирсом, возле которого качались на волнах пассажирские суда; а если пройдете три минуты вправо, – весело продолжал услужливый водитель, – то сможете любоваться грузовым портом.

Водитель вытащил из багажника чемодан и направился в гости ницу; Воробьянинов и отец Федор последовали за ним. Получив расчет, таксист вежливо раскланялся, сыграл веселый матчиш звуковым сигналом и умчался на железнодорожный вокзал за новыми пассажирами.

– День начался хорошо – только выехал из гаража, а уже с выручкой; хорошая примета! – размышлял Адам Казимирович.

Да! – это был именно он, бывший водитель Антилопы Гну, человек с большим сердцем, верный шофер Остапа Бендера в бытность того командором пробега за миллионами подпольного толстосума Александра Ивановича Корейко. Верный и чистосердечный Козлевич! Он так до конца и не понял, что же искали они с Командором и его несчастными супутниками: денег, славы или просто бежали сами от себя.

Кто знает, зачем суетится всю жизнь человек и что он все время ищет? Козлевич не знал, да и вряд ли знает это и его католический бог. В гостинице "Версаль" Ипполит Матвеевич выбрал самый дешевый двухместный номер с деревянными ставнями на окнах, железными солдатскими койками и удобствами в общем коридоре – надо было экономить деньги. При поселении администратор, строгая, как все администраторы, женщина, затребовала у гостей документы, удостоверяющие личность. Вот здесь и пригодился билет члена профсоюза Совслужащих Михельсона Конрада Карловича, пролежавший все эти годы в старом довоенном воробьяниновском пиджаке, заботливо сохраненном Еленой Станиславовной Боуэр. Востриков поселился в гостиницу по своему гражданскому паспорту, который принесла матушка на последнее свидание перед побегом его из психиатрической лечебницы. Из окон гостиничного номера можно было наблюдать за пришвартованными к причалам многопалубными пассажирскими судами, которые принимали на борт счастливых пассажиров и готовились к отплытию в сказочные дальние страны.