Великий князь - [7]
– Чуть что не по-нашему, враз торговлишку им задушим! Держава Московская с того будет становиться сильнее, а они начнут потихоньку слабеть – что может быть лучше? А как укрепимся в Риге да на Ливонских землях, можно и о Ревеле подумать. Я за войну, великий государь.
Бумц!
Думные бояре, вздумавшие было высказаться в поддержку Вяземского, нехотя умолкли.
– Тебе слово, Хворостинин.
Молодой и не шибко родовитый, но отлично проявивший себя воевода пружинисто вскочил на ноги и низко поклонился – сначала Иоанну Васильевичу, а потом и его наследнику Димитрию Иоанновичу.
– Воюем мы хорошо, это правда. И Ливонию под себя взять можем, и это тоже правда. Только не вся. Вои русские сильны и храбры, но вот по части доспехов и доброго оружия мы литвинам уступаем. У нас дети боярские в тягиляях и кольчужках, а у них вся шляхта в бахтерцах и пансырях. Да таких, что не враз и саблей возьмешь! В огненном бое такоже – пока до сшибки дело дойдет, они из пистолей чуть не весь первый ряд из седел вышибают! Так что победы наши немалой кровью оплачены.
– Все плохо, все умрут, хе-хе…
Проигнорировав тихий шепоток-насмешку, Хворостинин продолжил отвечать:
– Пока мы бьем литвинов, к землям Ливонским присматриваются соседние державы. И если Швеция с Данией заняты длящейся меж ними распрей, то королевству Польскому ничто не мешает двинуть свои полки на нас. А под такое дело и крымчаки пожалуют – поди Жигимот найдет, чем хана на большой набег сподвигнуть.
– Верно! Мы и сами так делали, когда Казань да Астрахань воевали!
Бумц!
В боярских рядах вновь воцарилась тишина.
– Слово мое таково: заедино с Литвой повоевать всю Ливонию да миром ее разделить. Одна сплошная выгода получается: и шведов в море скинем, и с датчанами отношения улучшим. А если Жигимонт Август что недоброе удумает, так против того литовская шляхта встанет, хотя бы из боязни потерять новые земли. Но даже если и не встанет – с одной державой воевать куда как сподручнее, нежели супротив четырех. Я за мир, великий государь!
Вновь поклонившись правителю и его наследнику, воевода Хворостинин сел обратно на скамью, а Иоанн Васильевич, с некоторой рассеянностью поглядывая на бояр, ненадолго задумался. Затем кивнул, словно бы с чем-то соглашаясь, и вызвал следующего оратора:
– Князь Михаил Иванович Воротынский. Что скажешь?
Без особой спешки вздев себя на ноги, родовитый боярин отвесил неглубокий поклон в сторону трона, после чего повернулся к собратьям по думской скамье. Им кланяться не стал (вот еще!), вместо этого степенно огладив начинающие седеть бороду и усы.
– Вот тут говорят, что надобно воевать. Дело хорошее, не спорю. Землица там неплохая, да и добыча… кхм. Только у меня два вопроса. Первое – откуда взять новых воев взамен пораненных и убитых? Тульские, рязанские да и прочие порубежные помещики с ранней весны и до поздней осени супротив ногаев и крымчаков заслон держат. Да в степь дозорами ходят, да строительство новых засечных черт охраняют. Поверстать их Ливонию воевать?.. Можно. Только степные людоловы сразу о том проведают, а они в последнее время меньше чем в три-пять тысяч сабель в набеги и вовсе не ходят. Отучили мы их, с божьей помощью, считанными сотнями-то налетать.
Великий князь на это заявление благосклонно кивнул, и один из основных авторов нового Устава о станичной и порубежной службе[14] тут же огляделся по сторонам – все ли то видели?
– И второй вопрос. Чтобы дальше с Литвой воевать, серебро надобно. Сами ведаете, в казне ныне пустовато. Амбары хлебные по городам строим? Строим!.. Избы лекарские и аптечные опять же. Сразу три засечных черты, да к ним две дюжины малых крепостиц, да четыре городка. В Сибири острожки ставим? Пушечный приказ на выделку орудий из тульского чугуна переводим?
Михаил Иванович чуть помолчал.
– Нет, конечно, можно собрать новые полки из посошной рати, но толку с них супротив литовской и польской шляхты… Плетями разгонят. Так что воевать-то можно, да вот только не на что. И некому.
Оглядев как своих сторонников, так и не согласных с ним противников мира, старый князь слегка напоказ поманил к себе одного из думских писцов:
– Мыслю я, пора бы уже и замириться с Великим княжеством Литовским, хотя бы и ради другого, очень важного дела.
Приняв у писца тоненькую книжицу в невзрачном переплете и небрежно покрутив ей перед боярами и окольничими, Воротынский пояснил свое заявление:
– Вот тут прописаны все набеги степняков, даже самые малые, а также исчислен весь разор, что они учинили. Одних только душ православных в полон увели два раза по сто тысяч, да втрое больше посекли и стрелами побили, пока захватывали и на рабские рынки вели! Скотины домашней, рухляди, иного прочего… А сколько пожгли-попортили? Да если все на серебро перевести, хватило бы по всей Москве копийками улицы замостить!.. По всей Руси у церквей купола вызолотить! Ров с валом и частоколом поперек всего Крыма поставить!!!
Тряхнув книжицей в последний раз, Михаил Иванович бросил ее обратно писцу и продолжил, не обращая внимания на поднявшийся шум:
– Вот с кем воевать надо, вот от кого беречься.
Следом за ударом посоха прозвучал и голос думского головы:
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Бойтесь желаний своих, ибо они имеют свойство сбываться. Некогда обычный человек в веке двадцать первом и ставший титулованным аристократом и офицером пограничной стражи в веке девятнадцатом, Александр проверил истинность этого утверждения на себе. Поначалу он просто очень хотел выжить в чужом для него времени и мире. Потом – жить нормально, не экономя скудное жалованье корнета-пограничника. Затем появилось еще одно желание, другое, третье… и как-то так вышло, что теперь, на шестом году новой жизни, он – оружейный магнат, изобретатель, успешный фабрикант и обладатель миллионного состояния.
Как изменить мир?.. И сложно, и просто одновременно. Начни с себя, сделай первый шаг – и мир вокруг тут же изменится следом за тобой. Вот только мало у кого на это хватает силы духа, увы. И у нашего современника, капризом судьбы попавшего в девятнадцатый век, на это не было ни силы, ни воли, ни даже малейшего желания. Но… Жизнь, как известно, самый лучший учитель. Не хочешь – заставит. Не можешь? Научит. Если только, ха-ха, не протянешь ноги в ходе учебного процесса. Он выжил. Переломил себя, переступил через собственную слабость, нетерпение и боль, неуверенность и страх, чужую и свою кровь – а заодно обрел новую цель, а вместе с ней и смысл жизни.
Россия конца 19-го века. Экономический подъем и развитие промышленности Российской империи соседствуют с нищетой и безграмотностью подавляющей части населения… Какие возможности у обыкновенного подпоручика пограничной стражи из обедневшего княжеского рода в провинциальном Ченстохове? Честно служить и надеяться, что начальство и царь-батюшка его не позабудут.Так бы и было, но… По вине катаклизма наш современник оказался в теле молодого выпускника Первого Павловского военного училища. Как выживет он в мире, который для него чужой? Поплывет ли по течению или воспользуется шансом построить свою жизнь заново?
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Тебя зашвырнули в другой мир обманом? Не печалься! Внешность – королевская, магия – редкая, да и бонусом ко всему – жених нарисовался. И, пусть я теперь невеста, да еще и обещанная неизвестному магу, ему со мной здорово не повезло! Я, Линтра Гриффит, обещаю – вернусь в свой мир и накажу обманщицу!
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Что выйдет, если московский программист попробует создать бордель в другом мире?.. Может ли бордель объявить войну государству?.. О чем думал Барсик? Ответы на эти и многие другие вопросы вы узнаете, прочитав эту книгу.
Люди не равны. Кто-то — простая челядь, кто-то — наследник влиятельнейшего рода, а кто-то — аватара божества хаоса. А раз не равны люди, значит и союзы, которые они заключают, не могут быть равными. Никто не хочет заключать союзы в ущерб себе. А значит, каждый будет стремиться к союзу неравному, но тому, в котором цена жизни их союзников будет всяко выше их собственной. И для заключения подобного союза мало знать, кем являются те, кого ты рассматриваешь в качестве кандидатов на объединение. Надо знать, кто ты… Лишь познав себя, человек способен в должной мере осознать, каким мерилом ему следует измерять стоимость чужих жизней.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Волей судьбы наш современник оказывается в начале семнадцатого века в теле самого настоящего принца. Удачно получилось? Вроде бы да. Он великий герцог Мекленбурга, известный военачальник, женат на принцессе, а шведский король его лучший друг. Но где-то совсем близко разоренная Смутой Россия – спесивые бояре, алчные разбойники, рыщущие по дорогам в поисках добычи, воровские казаки, поддерживающие то одного, то другого самозванца. И выбора нет. Теперь он царь всея Руси Иван Федорович, вот только удастся ли ему объединить страну, ведь каждый раз, когда он встает лицом к лицу с врагами, находится желающий воткнуть нож в спину.
Восьмой год правит Русью царь Иван – наш современник, угодивший в семнадцатый век и умудрившийся стать великим государем. Жизнь идет своим чередом. Но не все так просто. Только выяснили, кто тут главный, и замирились с поляками, вернули свои земли до самого Днепра, и настало время идти дальше! Осваивать жирные черноземы Дикого поля, а заодно надежно закрыть Русь от набегов людоловов, угоняющих православных в рабство. Создавать армию, поднимать промышленность, развивать торговлю. Но снова свила под троном свое гнездо измена боярская.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.