Великий и Могучий - [48]

Сейчас убить или похитить Воронцовых тоже нельзя, тут сомнений у полковника не возникало. В этом случае Рогов, каким бы идиотом он ни был, наверняка побудит своё начальство провести тщательное расследование. А в их конторе далеко не все такие болваны, как он, так что результаты этого расследования могут быть весьма неприятными и для «матюков», и лично для Спицына. Нужно или уговорить Воронцовых добровольно прекратить расследование, или изолировать так, чтобы ни у кого никаких вопросов не возникло. Уговаривать их — занятие с весьма непредсказуемым результатом, московский практикант, если что, может подтвердить. Стало быть, остаётся организовать силовой вариант изоляции. Да ещё и так организовать, чтобы даже если Рогов что-то и заподозрил, то никоим образом не наткнулся бы на следы ФСБ.

Полковник снял трубку и позвонил крупному милицейскому чину. Тот имел за душой кое-какие грешки, за которые отправляют на тот свет даже при действующем моратории на смертную казнь. Спицын мог быть уверенным, что этот тип сделает абсолютно всё, что от него потребуется. Наверно, такая ситуация была аморальна с общепринятой точки зрения, но у всех спецслужб мира мораль несколько отличается от общепринятой.

Глава 30

Рабочий день уверенно катился к концу, и Кирилл уже готовился идти домой. Сутками на работе пропадают только герои дебильных милицейских телесериалов. Нет, авралы, само собой, иногда случаются, но это именно авралы, а не нормальное положение дел. В данный момент никаких авралов не намечалось. Доблестный милиционер ещё не знал, что сегодня ему предстоит поработать сверхурочно.

Шеф вызвал его к себе по телефону, и Кирилл, внутренне матеря начальника за вызов в самом конце дня, поплёлся в его кабинет. На столе лежал чистый лист бумаги, рядом с ним — шариковая ручка. Шеф кивнул на стул, дождался, пока подчинённый усядется, и предложил:

— Ну, Кирилл, давай, пиши.

— Что писать? — удивился Кирилл.

— Рапорт пиши, на моё имя. С объяснением, почему ты сегодня на работе пьяный.

— Я не пьяный! — это была чистая правда, сегодня Кирилл был не более пьяным, чем в любой другой день.

— Хочешь пройти экспертизу? Анализ крови на алкоголь? Но тогда это дело уже никак не замять. Неужели непонятно?

— Какое дело? Нет никакого дела! Что вообще происходит?

— Ты пиши, пиши, не стесняйся. Как только напишешь, продолжим разговор.

— Ну, и напишу! Что вы мне сделаете? Уволите? Так я в охрану пойду работать. Там платят даже больше.

— Во дурак. Да если я захочу, ты в этом городе нигде работать не будешь. Даже дворником. Разве что к бандитам пойдёшь, но и там тебя прикончат рано или поздно, причём скорее рано. Не любят они нас, что тут поделать? Давай, думай быстрее. Или совсем мозги пропил?

— А по-другому вопрос никак решить нельзя?

— Ну, наконец-то дошло! — обрадовался шеф. — Конечно, можно! Для того я тебя и вызвал. Ты же семью Воронцовых знаешь? Они твои соседи, потому я и выбрал именно тебя.

— Знаю, конечно. Что с ними не так?

— Это не наше дело. Оттуда, — шеф многозначительно показал на потолок, — пришла команда: закрыть их на месяц. Начиная с завтрашнего утра. Вопросы есть?

— По какому обвинению закрыть? На семьдесят два часа, если как следует извернуться, можно задержать кого угодно для установления личности, даже президента, но на месяц?

— Ну, Кирилл, насчёт президента это ты, конечно, загнул.

— Пока личность его не установлена, никакой он для нас не президент.

— С президентом пускай другие разбираются, это не наш уровень. А вот как закрыть Воронцовых, думай сам. Тебе, в рамках закона, предоставляется полная свобода действий. Закона в нашем понимании, разумеется. А теперь пиши рапорт.

— Теперь-то зачем?

— А это чтобы ты вдруг не передумал.

Кирилл вышел из кабинета примерно с теми же чувствами, какие описывают в своих показаниях изнасилованные девушки. Шеф поступил с ним подло, но сделать Кирилл ничего не мог. Нужно подчиняться. Увольнение, да ещё и за пьянство, это, можно сказать, полный конец (мысленно Кирилл употребил тут немного иное слово). Значит, Павлухе и Нине не повезло. И по какому делу их арестовать, он уже знал. Не надо ничего выдумывать, дело абсолютно реальное, и супруги в нём замешаны по уши. Осталось только открыть это дело, чем он и намеревался немедленно заняться.

Итак, зверски избит некий весьма законопослушный гражданин Российской Федерации Михайлов Александр Николаевич. Правоохранительные органы никак не могут проигнорировать столь вопиющее нарушение его конституционных прав. Виновные непременно будут наказаны. Уж по крайней мере, месяц в КПЗ они точно просидят.

Чтобы всё именно так и произошло, для начала требовалось раздобыть заявление потерпевшего, то есть Миши. В свою очередь, для этого требовалось найти Мишу. Воронцовы повезли его в больницу, значит, оттуда и следовало начинать поиски. Однако, как выяснилось, в ближайшую к их дому больницу никакой Михайлов не поступал. Не поступал он также и в больницу, которую контролировал Лысый, что было ещё более удивительно. Припомнив, что Миша дружит с Вокзалом (довольно нетипичные отношения между бандитами разных группировок, следует отметить), Кирилл позвонил в медсанчасть железнодорожников, но и там Миши не оказалось. Вздохнув, он обзвонил все оставшиеся медучреждения города (на всякий случай не пропустил даже стоматологии и гинекологии), но ни в одном из них никто ни о каком Мише знать не знал и ведать не ведал. Кирилл из всего этого сделал вполне обоснованный вывод, что кто-то нагло ему врёт.