Великий и Могучий - [35]

— Да не знаю я номер. В мобилке он вбит. А где она, не помню.

Павел порылся в его карманах и из одного из них извлёк телефон. Номер Вокзала в справочнике мобильника действительно имелся. Вокзал ответил на звонок почти мгновенно.

— Что у тебя опять, Миша?

— Это Вокзал?

— Нет, сука, аэропорт! Ты куда звонишь? Что у тебя с голосом, Миша? Или ты не Миша?

— Миша с лестницы навернулся, расшибся слегка. А в железнодорожной больнице местный эскулап выделывается, лечить его не хочет.

— Кто выделывается?

— Сука, эскулап! Ты что, по-русски не понимаешь? Лепила, по-вашему!

— Так, теперь понятно. Дай трубу лепиле.

— Может, лучше дать ему в трубу? Или трубой?

— Не нужно крайностей. Обычно для фраеров вполне хватает пары правильных слов.

Павел передал телефон хирургу. Тот сказал «алло», представился, а потом только слушал. По его лицу расползлась мертвенная бледность, глаза округлились и приобрели выражение непередаваемого ужаса. Наконец, он отключил связь и сразу же принялся за дело.

— Вы что, бабьё тупое, не видите, что к нам ВИП-пациента привезли? — заорал он двум женщинам в белых халатах, увлечённо гоняющим чаи и пересказывающим друг другу местные сплетни. — Бардак тут развели! Сейчас рабочее время, мать вашу! Бегом тащите сюда каталку, пациента немедленно на рентген! И палату-люкс быстро ему приготовить! Шевелите булками, твари, если жить хотите!

Дамочки вскочили из-за стола, одна из них опрокинула на себя горячий чай, но даже не отреагировала на эту свою прискорбную оплошность, и бросились выполнять распоряжения доктора.

— Ха! Вокзал — авторитет, и он мой кореш! — гордо сообщил Миша.

— И о чём же таком важном проинформировал вас многоуважаемый господин Вокзал, что вы столь кардинально переменили свою точку зрения на происходящее? — поинтересовался Павел у врача.

— Он рассказал, что произойдёт с моей семьёй, если Миша останется недоволен лечением. Скотина мерзкая!

— Похоже, с нашей медициной по-другому нельзя, — отметил Павел. — Возьму себе на заметку. Ладно, что там с Мишей? Опасность для его жизни есть?

— Ничего страшного. Закрытый перелом руки со смещением, и, похоже, трещины в рёбрах, одном или двух. Точнее рентген покажет. Ещё нос сломан, но это совсем ерунда.

— Ага! — согласился Миша. — Нос — дело привычное.

— Ладно, Мишаня, ты в заботливых руках российских медиков, так что мы со спокойной совестью можем идти домой. Поправляйся, бандюган!

— Ребята, не уходите! Мне с вами так спокойно!

— Ты что, хочешь, чтобы я тебя держал за руку во время операции и гладил по темечку? Облезешь, выражаясь твоим же языком.

— Ладно, подождите! Вы нормальные пацаны, потому я вам кое-что скажу на прощание.

— Я уж точно не пацан, так что комплимент весьма сомнительный, — не приняла похвалу Нина.

— По фигу. Я вот что хотел вам сказать. Лысый знает, кого вы ищете. То есть, кто он такой. Лысый сам это при мне говорил. А тебе он лапши навешал, что не в теме.

— Ну, и кто же этот тип, которого я ищу?

— Мне-то откуда знать? Я ж не Лысый.

Поблагодарив Мишу за столь ценную информацию и попрощавшись с ним, Павел и Нина вышли на улицу и увидели, что «БМВ», на которой они приехали в больницу, потрошат какие-то босяки, совершенно не стесняясь прохожих. Как раз в этот момент один из них извлекал из машины магнитолу.

— Чёрт, я в салоне сумочку оставила, — расстроилась Нина. — Там мобильник, паспорт, кредитки, косметика, ну и деньги, в конце концов.

— Попробуем решить вопрос. Эй, сявки! — обратился Павел к босякам.

— А ты кто такой?

Количество босяков вокруг резко возросло, видимо, подтянулись резервы. У большинства из них в руках непостижимым образом оказались куски арматуры.

— Тебе не пофиг, кто я такой? — добродушно улыбаясь, поинтересовался Павел. — Вас, сявки, сейчас другое должно беспокоить. Дело в том, что за эту «Бэху» Вокзал вам всем яйца пообрывает.

— Это не его «Бэха», — неуверенно возразил один из автомобильных воров.

— Хочешь проверить, оборвёт или нет?

— Назвать Вокзала любой может. А ты за базар отвечаешь?

— У него спроси, можно ли потрошить Мишину тачку. Ясное дело, напрямую связи у тебя с ним нет, но у твоего шефа наверняка есть.

— У моего кого?

— Начальника, пахана, бригадира, атамана… Откуда мне знать, как он у вас по фене называется?

— А! Я просёк, о ком ты. Сейчас, подожди.

Босяк отошёл чуть в сторону, достал мобильник и с кем-то переговорил. Некоторое время он просто ждал, затем его мобильник зазвонил, он молча выслушал, что ему сказали, и что-то рявкнул остальным. Уже через мгновение кто-то ставил магнитолу на переднюю панель, другие тоже суетились возле автомобиля, видимо, возвращая украденное на прежнее место.

— Ты был прав, бобёр, — признал босяк. — Эту тачку трогать вредно для здоровья.

— Там ещё дамская сумочка была, — напомнил Павел. — Верни.

— Речь шла только о машине!

— Не борзей. Хуже будет.

Сумочку неохотно вернули, причём всё её содержимое, к удивлению супругов, было на месте.

— Вы без машины, давайте я вас на этой «Бэхе» отвезу, её всё равно сказали на стоянку отогнать.

— Не нужно, — отказалась Нина. — Мы поедем на автобусе.

— Как хотите. Может, что-нибудь другое для вас сделать? Вы, всё-таки, нас предупредили, можно сказать, спасли…