Великий и Могучий - [10]

— Действительно, просто! Мы с тобой что, профессиональные сыщики?

— Нет, конечно, но во всех детективных романах сыщики-любители на порядок круче профи. Ну, или почти во всех. Что же касается нашего доблестного чекиста, то он явно не профессиональный сыщик. Скорее, он профессиональный неудачник.

— Кем бы он ни был, это никоим образом не делает нас компетентными детективами.

— Тут ты прав, — признала Нина. — Но я не вижу ничего сложного. Поговорим с отставными директорами, и спросим у них, почему они уволились.

— Ты их сначала найди! Мы даже не знаем, что это за НИИ!

— Паша, прекрати, пожалуйста, паниковать, — попросила Нина. — В нашем городе что, сотня НИИ? Вряд ли их больше десятка. Обзвоним все, узнаем, в каком из них уволилось подряд три директора. Не думаю, что таких НИИ больше одного. Затем выйдем на кого-нибудь из сотрудников и узнаем у них фамилии этих беззаветных тружеников науки. А уж чтобы по фамилиям пробить адреса и телефоны, не нужно быть даже Верховным Магом.

— Ладно, наверно, так и следует поступить. А что будем делать с клиентами? Мы не сможем заниматься расследованием и одновременно вести приём.

— Это долбанное дело решится, так или иначе, за неделю. На эту неделю у тебя на приём записаны восемь человек. Договорюсь с ними на более поздние даты. Это особого труда не составит. На следующую неделю их у тебя девять, так что придётся ударно поработать. Ничего страшного, поднапряжёшься. Я по мере сил помогу. А то ты уже совсем обленился. Забыл, что ли, как на заводе составлял программы восемь часов в день, пять, а иногда и шесть дней в неделю? Да ещё и за сущие гроши! Ну, а если кто-то из клиентов откажется, что ж, потеряем некоторую толику денег. На войне не без убитых. Зато потом на этом деле я тебе такой пиар устрою, что будешь по три клиента в день обколдовывать!

— Ладно, попробуем, — согласился Павел (а что ему оставалось?). — Сейчас допьём кофе, и звони всем этим лохам, чтобы приходили позже. Потом поищи в интернете НИИ, и если успеешь, обзвони их.

— Мне ты работу поручил. Причём солидную по объёму. А сам в это время чем займёшься?

— Бухать я буду, Ниночка. Ты не сомневайся, это исключительно для пользы дела. Есть в нашей стране такая почётная профессия — бухать за Родину. Я, правда, в этой профессии пока всего лишь любитель. Но зато очень большой любитель!

Нина включила компьютер (Северный Космос шёл в ногу с техническим прогрессом, и список клиентов Верховного Мага хранился именно там), а Павел ушёл в другую комнату и позвонил по мобильному телефону. На вызов долго никто не отвечал. Наконец, в трубке раздался голос самого несчастного человека в мире и окрестностях.

— Кирилл, выпить хочешь? — поинтересовался Павел, не затрудняя себя приветствием.

Вопрос был риторическим, Павел отлично знал, что Кирилл всегда хотел выпить.

— Павлуха, с ума сошёл? Ведь утро же! — слова были категоричными, но по тону голоса не составляло труда понять, что его обладатель желает, дабы его уговорили, причём особо сопротивляться не станет.

— Как жаль! — «расстроился» Павел. — А у меня трубы горят, просто сил нет терпеть! И плевать мне, утро сейчас или ночер! Коньяка у меня — хоть залейся! Но выпить мне его не с кем! Нинка моя не хочет компанию составить, представляешь?

— Ладно, — решился Кирилл. — Как не помочь другу в таком благородном деле? Сейчас спущусь!

Кирилл, обитавший в том же подъезде тремя этажами выше, служил в милиции (ходили смутные слухи, что скоро её переименуют в полицию), и в промежутках между почти непрерывным пьянством занимался борьбой с организованной преступностью. Впрочем, не исключено, что иногда он совмещал эти два достойных занятия. Дружеские чувства к Павлу он проявлял в одном-единственном случае — если Павел приглашал его выпить на дурняк. Тем не менее, и такой «друг» изредка бывал полезен: несмотря на очевидные успехи борьбы с мафией (в результате оной борьбы даже мелкие рэкетиры вроде Вовчика чувствовали себя в полной безопасности), Кирилл отлично знал практически весь местный криминальный мир. Злые языки утверждали, что столь впечатляющая осведомлённость проистекает из факта, что Кирилл у этого самого мира состоит на содержании, но Павла не интересовало, честный ли Кирилл милиционер (убедительная просьба над этим предположением не смеяться), или же так называемый оборотень в погонах.

Раздался дверной звонок, и Павел, открыв дверь, увидел, что на пороге стоит юноша бледный со взором горящим. Юноше было примерно под сорок, бледность объяснялась тем, что вчера этот юноша выпил слишком много (как, впрочем, и позавчера, и до того ещё несколько дней подряд), а глаза горели в предвкушении опохмела.

Мужчины обменялись рукопожатием и проследовали в гостиную, где на столике их уже с нетерпением ожидала откупоренная бутылка французского коньяка вкупе с парой пока ещё пустых рюмок. Кирилл, издав вопль невыразимого восторга, бросился к вожделенному напитку, налил, залпом опрокинул, удовлетворённо вздохнул и только после этого наполнил обе рюмки и спросил:

— Ну, за что выпьем?

— За доблестного стража правопорядка! — предложил Павел, и возражений не последовало.