Великий еси Господи… Жизнь и проповедь святого Гавриила Ургебадзе, исповедника и юродивого - [3]

Иногда отец Гавриил выходил из своей кельи и шел куда-то, не знаешь куда. То в какой-то монастырь отвести душу уходил, то еще куда. Мама говорила: «Пропал Гавриил, пойдем его искать. Пойдешь со мной?» Я говорю: «Ну давай пойдем. Пойдем в Бетанию[3]». Транспорта нет, разве что грузовики какие-то были, подбирали людей. Мы доехали до какого-то детского дома… Помню, там еще большое поле ромашек было. Нас высадили из грузовика, и мы с мамой пешком пошли через лес, через горы – в Бетанию. Пришли. Гавриил уже знает, что мама будет с ним ругаться, мол, «Куда ты пошел? Ты не предупредил! Я же нервничаю». Он, как только нас увидел, сразу говорит: «Тихо, тихо, не кричи, здесь два больных старца». Оба эти старца, и правда были больны. Иоанн и Георгий[4]. Мы поговорили с ним, он нам показал монастырь, церковь, останки монахов, которые жили там прежде. Очень все это было торжественно, осталось в памяти.

Джульета Джигитян-Вариани

Один раз мы с моим мужем и двумя нашими подругами возвращались в Тбилиси, и отец Гавриил попросил довезти его до дома. Мы все сидим в машине, не дышим, отец Гавриил впереди сидит. Доехали до его дома: ну это было вообще… Есть в жизни какие-то моменты, которые никогда не забудешь и визуально, и эмоционально. Подъезжаем к дому, открываем дверь машины, чтобы отец Гавриил вышел, и тут из дома выбегает его мать. Для нас он был старенький человек, мы себе представить не могли, что у него была жива мать. Она выбегает в ночной рубашке и ругается: «Ты где до сих пор, я волнуюсь, ты где ходишь? Который сейчас час?! Сейчас уже девятый час, я волнуюсь!» И вдруг отец Гавриил превратился как будто в маленького мальчика: «Мама, извини, я опоздал, больше не буду». – Мы стоим, смотрим на него: у того волосы дыбом. – Мама, извини ради Бога! Я знаю, что ты волновалась, я больше не буду.

Тамуна Иоселиани

Брат

Их было два брата: Мишико и Васико, – так мы их называли. Мишико был ловкий: в воде не тонул, мог подстрелить любую птицу прямо на лету сбивал этих птичек из рогатки. А Васико – в воду его опустишь, он сразу тонул, он был не такой, как брат. У Мишико была и резко противоположная по сравнению с Васико жизнь. Натура у обоих была очень добрая, оба старались всем помогать, но в случае с Мишико эта помощь сопровождалась нарушением законов. Например, он мог остановить человека и сказать: «Вот у тебя есть часы, одежда, а другой почти голый. Давай снимай часы, одежду и отдавай этому человеку». Я была маленькая и присутствовала при таком случае, он у меня останется в памяти, наверное, на всю жизнь. В итоге Мишу поймали, и он всю свою молодость провел в Сибири, там заболел туберкулезом. Потом его как туберкулезника отпустили домой, болезнь была уже в тяжелой, неизлечимой форме, и в 37 лет он отошел ко Господу.

Джульета Джигитян-Вариани

Старший брат отца Гавриила, Мишико, стал вором в законе, большим всесоюзным авторитетом. Тетя Эмма[5] рассказывала, что у него почти никогда не было двух сорочек. Если у него было две сорочки, он вторую кому-нибудь отдавал. Умер Миша от туберкулеза. История была такая: в лагере у него оказался сокамерником русский мужчина, у которого было четверо детей. Как-то у него появились проблемы со здоровьем, и Миша отдал свое одеяло ему. «У тебя четверо детей, ты должен отсюда выйти здоровым, чтобы их воспитать». А Миша умудрялся использовать одно оставшееся одеяло как матрас, частью которого он укрывался. Однако в этом «домике» образовывался конденсат от дыхания, от которого у Миши обострился туберкулез, а тогда эту болезнь было трудно лечить. От него Миша и умер. Отец Гавриил любил своего брата, но с ним почти не общался. Для него воровское мышление было абсолютно неприемлемо, он жил по-другому.

Звиад Ониани

Духовная семья

Отец Гавриил рассказывал, как еще ребенком ходил в монастырь Бетания, это недалеко от Тбилиси. Там жили два монаха: отец Иоанн и отец Георгий. Они сейчас причислены к лику святых. Эти монахи встретились в 1930-х годах. Во время войны у них было свое маленькое хозяйство, пчелы, и люди из ближайшей деревни ходили к ним в гости: монахи всех угощали и даже на дом давали мед. У них всегда всего было вдоволь, несмотря на тяжелые годы. Отец Гавриил их причащал последние годы их жизни.

митр. Николай

Когда старцы уже не могли много работать, почти всю работу выполнял отец Гавриил: он делал гораздо больше, чем вообще человеку возможно, и при этом по их молитвам не уставал.

иг. Мариам

Отец Гавриил стал духовным сыном отца Георгия (Мхеидзе), который незадолго до смерти принял схиму с именем Иоанн. Отец Гавриил рассказывал о нем с большой любовью и большим уважением, как сын про отца, рассказывал, что при смерти отца Георгия (тогда уже Иоанна) отец Гавриил был рядом и не оставлял его. Отец Георгий попросил его выйти на минутку, но тот не хотел, сказал, что никуда не пойдет, будет с ним. В какой-то момент отец Гавриил не сдержался: на него напал сон. А когда проснулся, отец Георгий уже умер.

иг. Феодора

Портрет отца Гавриила

Когда в 1977 году на патриарший престол взошел Илия II, в обществе пошла волна воцерковления, особенно среди молодежи. Церковная жизнь в Грузии начала возобновляться. Патриарх стал великим авторитетом для нас всех, он дал большой стимул для развития церковной жизни. Но пришедшие в Церковь люди искали, конечно, и проявления Божественной силы в священнослужителях, среди которых одним из самых известных и самых любимых, особенно для молодежи, был отец Гавриил. Процесс восстановления Церкви после длительного отступления пришелся на конец 1970-х – начало 1980-х годов. Перестройки еще не было, поэтому все это сопровождалось ощущением риска, некоторым таким диссидентством. И был максимализм, особенно у молодых, была готовность идти на распятие, на мученичество. И вот для нас отец Гавриил стал ярким примером этого. Все думали, что тоже должны жить так, как он живет, но понимали, что это нам недоступно, поэтому смотрели на него, как на идеал.