Великий час океанов. Том 2 - [221]

Путешествие Скотта и его спутников на север можно сравнить с Голгофой. Как и во время труднейшей части пути к полюсу, погода словно выступает против них. Ветер, пронизывающий холод, обильные снегопады; по общему решению дневной рацион урезается – ведь надо дойти до склада с провизией; но полуголодное существование не способствует сохранению сил, и скорость движения падает. Совершенно отчаявшийся Эванс еле бредет; через каждые несколько шагов он падает, встает, получает травму; 17 февраля на спуске с ледника Бирдмор он умирает. Затем обмораживает руки и ноги высокий крепыш Отс. Средняя скорость движения впряженных в нарты людей снижается до 10 километров в сутки. На первом складе с провизией должны быть канистры с керосином, но они полупусты. Может быть, горючее вытекло? 16 марта (или 17-го, Скотт потерял счет числам) Отс просит бросить его. „Никогда!“ – отвечает Скотт. Поставлена палатка, люди укладываются в спальные мешки. Утром Отс с трудом поднимается на ноги, но не может разогнуться. Друзья едва слышат его тихий голос:

– Пойду пройдусь…

Он отодвигает полу палатки, неловко выскальзывает в серо-белую метель. Больше его никто не видел.

19 марта Скотт высчитал, что его группе осталось пройти 27 километров до склада, названного „Склад одной тонны“. Трое суток пути. Но в первые сутки удается пройти только 8 километров. 20 марта группа находится в 19 километрах от склада и в 120 километрах от базового лагеря. 21, 22, 23 марта и в последующие дни люди остаются на том же месте. Они стали узниками в своей собственной палатке. „Каждый день, – записал Скотт, – мы были готовы идти – до склада всего 11 миль, – но нет возможности выйти из палатки, так несет и крутит снег. Не думаю, чтобы мы теперь могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца. Мы, понятно, все слабеем, и конец не может быть далек.

Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии еще писать“. Подпись: Р. Скотт и постскриптум: „Ради Бога, не оставьте наших близких“. Дата: 29 марта 1912 года.

Группа, которую Скотт отослал обратно 21 декабря под командованием Аткинсона, вернулась в лагерь 28 января без особых затруднений. Второй группе, ушедшей 4 января 1912 года, досталось больше. Ее глава, лейтенант Эванс, заболел цингой. Не будучи в состоянии идти, он умолял друзей бросить его. Но они продолжали тащить его еще восемь дней. В конце концов им на помощь пришел Аткинсон, и все вернулись в лагерь 16 марта. На следующий день состоялся совет, на котором было решено считать группу Скотта погибшей.

– Поиски, – заявил Аткинсон, – предпримем весной.

Он вышел из лагеря 30 сентября с восемью спутниками и семью мулами, которых за это время научили тянуть нарты. 11 ноября 1912 года группа добралась до „Склада одной тонны“. „Двигаясь прямо на юг, мы заметили через 20 километров пути палатку. Она была частично занесена снегом и походила на гурий… В палатке были тела капитана Скотта, доктора Уилсона и лейтенанта Боуэрса“. Дневник Скотта рассказал о трагедии. Он был опубликован в прессе. Я читал его ребенком и помню, как он потряс меня. Мужество неудачника волнует больше, чем успех соперника.

КРУШЕНИЕ „ИТАЛИИ“

После покорения Южного полюса Руал Амундсен разбогател. Только краткий рассказ об экспедиции, переданный по телефону из Хобарта (Тасмания) в „Дейли кроникл“ (Лондон), принес ему 50 тысяч золотых франков. Затем стали поступать доходы от продажи авторских прав и прав на воспроизведение фотографий, гонорары за лекции. Наконец-то Амундсен может оплатить все свои расходы и подготовить новые экспедиции. Он – национальный герой. Чего еще можно желать?

Побывать на Северном полюсе.

Северный полюс покорен, но еще ни один человек не бывал на обоих полюсах.

Отправиться на Северный полюс на собачьей упряжке? Амундсен в совершенстве владеет этой техникой, но ее уже использовал Пири. Норвежец мечтает об оригинальном подвиге – дойти до Северного полюса на судне.

Амундсен прекрасно знает, что в районе полюса нет чистого моря: оно покрыто шапкой полярных льдов.

– Но на судне можно если не точно попасть на полюс, то пройти совсем рядом с ним, дрейфуя вместе со льдами, а остаток пути придется проделать на собаках.

Помните, именно такой план пытался реализовать Нансен, путешествуя на „Фраме“ с 1893 по 1896 год. Но после двух зимовок „Фрам“, дрейфуя со льдами, не смог подойти к полюсу ближе чем на 500 километров. Амундсен считал, что сможет добиться лучшего результата.

– Я начну во льдах дрейф, параллельный дрейфу „Фрама“, но дальше к востоку, из точки, расположенной к северо-северо-востоку от Новосибирских островов.

Когда „Фрам“ построили, он годился для такого плавания. Но прошло время, и судно состарилось. Некогда его корпус успешно выдерживал чудовищный напор полярных льдов благодаря округлым обводам, восьмидесятисантиметровой толщине своих бортов, двойным шпангоутам, диагональным контрфорсам, стальным форштевню, закраине и обшивке. Его победил незаметный враг – древоточец теплых морей. Возвращаясь в Норвегию, „Фрам“ прошел через Панамский канал и по прибытии в Норвегию протекал не хуже решета.

– Я построю, – заявил Амундсен, – еще лучшее судно, чем „Фрам“.