Великий царь - [71]

Прыгая по скользким ступеням, то и дело поглядывая под ноги, чтобы не сорваться со скалы в воду, Тарас первым устремился наверх. Спустя пару часов, когда уже почти рассвело, передвигаясь вдоль берега, друг за другом, они достигли небольшого плато. Здесь оканчивалась тайная тропа, по которой регулярно прибывал гонец от Эвривиада к Леониду. Но вчера гонец не вернулся. Это и заставляло Тараса нервничать. Он должен был вернуться.

Однако, взобравшись на плато, Тарас увидел греческих гоплитов. Это был Хрис и его локры, отдыхавшие на посту. Человек тридцать. По всей видимости, им было поручено стеречь выход с этой тайной тропы. Однако наслаждавшиеся утренней прохладой бойцы отложили далеко в стороны свои щиты и копья. Не обращая никакого внимания на море, они болтали о чем-то своем, до тех пор, пока перед их изумленным взглядом не возникли спартанцы. Возникли словно из-под земли, буквально в двух шагах.

«Они даже за морем не смотрят, – обалдел от такого „несения службы“ Тарас, – так можно проворонить и весь персидский флот, который, не таясь, проскочит прямо под носом. Нет, прав Леонид, что не доверяет этим локрам».

– Хорошо же вы защищаете свою землю, – усмехнулся Тарас, опуская копье, когда разглядел, кто перед ним, – для этого вас поставил сюда царь Леонид?

Говоря так, Тарас даже не был уверен, что Леонид жив и ждал ответа, который прояснит ему ситуацию.

– Не беспокойся, спартанец, – ответил ему Хрис, нехотя поднимаясь с плоского камня и выходя из тени, – мы свое дело знаем. Ни один перс не сможет высадиться здесь.

– Но нас-то вы проморгали, – вставил слово Офриад, – будь на нашем месте персы, они перекололи бы вас как свиней.

– Мы вас видели, – соврал Хрис, обидевшись, но стараясь не подавать вида, – вон плывут обратно ваши лодки. Мы каждый день встречаем здесь посланника для царя с той стороны и отправляем обратно.

«Значит, царь жив, – мысленно отметил Тарас, – уже лучше».

– А где тот, что приплыл вчера? – уточнил Тарас.

– Это ты про того спартанца, что вчера сломал ногу и лежит в лагере? – ответил Хрис вопросом на вопрос. – Так он до сих пор там, его пользуют ваши лекари.

– И никто не отправился вместо него? – удивился Тарас. – Ты что, не сказал об этом Леониду?

– Не мое дело, – ответил Хрис, – царь со вчерашнего дня стоит у прохода. А я не вмешиваюсь в дела спартанцев.

«Ах ты, гнида, – еле сдержался Тарас, – там сообщения ждут, а он „не вмешивается“. Хрен с тобой. Разбираться некогда. Надо спешить к Фермопилам».

– Ладно, – ответил, скрежетнув зубами, Тарас, – я сам сообщу.

Миновав сонное охранение локров, Тарас прошел еще пару стадий по тропе между желтых скал и внезапно вышел к развилке дорог, увидев вдалеке лагерь греческих войск. Тропа к Фермопилам уходила направо, но то, что он узрел, обернувшись в левую сторону, привело его в настоящий восторг. Там, скрипя по извилистой дороге, поднималось пять подвод, доверху груженных какими-то странными конструкциями, укрытыми от постороннего взгляда мешковиной. На передней телеге сидел геронт Поликарх, а рядом маршировал отряд периеков.

– Ну, вот и «спецназ», – усмехнулся Тарас и, подозвав изможденного путешествием алхимика, хлопнул его по плечу, – смотри, Темпей, твои горшки приехали.

– Гисандр, – окрикнул его удивленный Офриад, увидев, как тот, вместо того чтобы направиться к Фермопилам, устремился в обратную сторону, – царь ждет нас.

– Не переживай, Офриад, – отмахнулся Тарас, продолжая путь навстречу геронту, – он будет гораздо больше радоваться, когда узнает о том, что прибыли эти телеги, чем оттого, что вернулись мы.

Тарас ждал их, затаив дыхание уже несколько часов. Но все это время в лагере персов царила странная тишина. Наблюдатели из его подготовленных бойцов, слившиеся со скалами, сообщали по цепочке почти от походного лагеря персов у самых Фермопил, что «все спокойно». От этого Тарасу становилось только тяжелее. Уж слишком долго персы не решались выступить, словно почуяли неладное.

Наконец, они появились. Они шли как на параде, облаченные в «золотые» доспехи, блестевшие, словно тысяча солнц на фоне черных балахонов. В их правой руке были зажаты копья, в левой круглые медные щиты. На одном боку висел колчан с луком, на другом – короткий меч, а головы увенчаны не тиарами, как у многих персов, а плоскими шлемами из меди, способными выдержать любой удар. От этих воинов исходил совсем другой дух, нежели от кассиев или мидян, которых спартанцы уже не раз отражали. Эти воины привыкли побеждать. И до сих пор они не знали поражений.

Впереди шел рослый бородатый боец, способный одним ударом свалить быка. Приблизившись к Фермопилам, он слегка поднял руку, и черно-золотое воинство замерло в сотне метров от узкого прохода, повинуясь приказу.

– «Бессмертные», – пробормотал Тарас, разглядывая врагов из своего укрытия на скалах, нависавших над единственным здесь местом для битвы, – царь прислал свою гвардию. Отчаялся, значит, богоподобный. А этот гигант, вероятно, сам Гидарн. Ну, давай же, иди дальше. Посмотрим, как умирают «бессмертные».

Тарас отжался на руках и, не вставая во весь рост, отполз назад на пару метров. Только здесь он позволил себе встать и обернулся назад, осматривая свой «отряд особого назначения», разместившийся вместе с четырьмя баллистами на небольшом пятачке у вершины хребта. Это место Тарас присмотрел еще в первый день своего появления у Фермопил, а затем неоднократно отправлял своих илотов и периеков искать подходы, по которым сюда можно было бы втащить орудия. И, в конце концов, нашел.