Великий Бенин - [15]

Когда Диего ввели в просторную, завешенную циновками комнату дворца, ему навстречу поднялся с подушек стройный мальчик. После церемонного поклона он дотронулся пальцем до своей груди и сказал:

— Асоро.

Диего, повторив жест мальчика, назвал ему свое имя. Мальчик обвел рукой комнату и произнес на языке бини:

— Комната.

— Комната, — сказал по-португальски Диего. Затем, сопровождая называемые предметы соответствующими жестами: — Пол, окно, небо, птицы.

В этот день Диего и Асоро выучили много слов.

Следующий урок, наступивший вскоре вслед за первым, Диего посвятил словам, обозначавшим действия. Он вставал, садился, ходил, даже бегал по комнате. И каждое его движение сопровождалось двумя словами — португальским и бенинским.

Может, это был и не лучший способ обучения, но тем не менее Асоро и португалец довольно скоро научились объясняться друг с другом.

Вечерами, возвращаясь после проведенного во дворце дня, Диего рассказывал Сауду о замечательных способностях своего ученика.

— Почему бы тебе не научить сына обба чтению и письму, — сказал однажды Сауд.

Асоро вначале с недоверием отнесся к палочкам и кружочкам, которые при помощи заостренного птичьего пера рисовал перед ним португалец. В Бенине письменности не было. Но когда мальчик понял, что скрывает в себе таинственные знаки, он начал терпеливо срисовывать их, с удивлением разгадывая внутренний смысл, заключенный в буквах и слогах.

Диего полюбил Асоро. В свою очередь, юный принц, надменный с другими, платил ему искренней привязанностью и полным доверием. Он рассказал Диего о своем умном и храбром отце — Великом Эвуаре, о его мудром правлении, о победоносных походах. И если Диего понимал не все слова, так как Асоро говорил слишком быстро, то по высокому тону, каким это произносилось, Диего догадывался, что мальчик любит отца и гордится им. Когда же Асоро говорил о старшем брате, то в его речи преобладали низкие тона: первый сын обба уже давно пристрастился к пальмовому вину, а теперь, попробовав дурманящий голову напиток, подаренный белыми людьми, стал пить слишком много.

— Отучить Ихаму пить огненную воду, — печально и гневно сказал мальчик, — не могут ни страх перед отцом, ни самые страшные заклятия жрецов.

Диего сочувствовал горю мальчика. Он испытывал острую неприязнь к Сикейре, когда капитан, отправляясь во дворец, брал с собой ром для старшего сына Эвуаре.

Глава VIII За рабами

Царь Бенина может одновременно выставить на поле боя двадцать тысяч человек. Этим он внушает страх соседним народам.

Барбот.

Капитан ди Сикейра всячески поощрял дружбу своего юнги, или, как он его теперь называл, «воспитателя принца», с сыном обба.

— Скажи-ка, сеньор воспитатель, как идут занятия во дворце? Много ли ты вбил грамматических правил в голову юного принца?

— Он очень смышленый мальчик, сеньор капитан. Он научился говорить по-португальски быстрее, чем я на языке бини, и делает значительные успехи в искусстве письма.

Сикейра усмехнулся. В свои двадцать семь лет он не умел ни читать, ни писать, однако стал капитаном, а вскоре будет и богачом.

Вслух он сказал:

— Ты молодец, Диего, продолжай заниматься с мальчуганом. По прибытии в Лиссабон я доложу о твоей старательности сеньору Гомишу, и он не оставит тебя без награды. А пока передай черному принцу мой скромный дар, — капитан протянул Диего кинжал с эмалевой рукоятью, — и скажи, что я буду несказанно рад, если Его высочество принц Бенина захочет посетить Португалию и совершить плавание на «Санта-Инес».

«Что нужно капитану? — подумал Диего. — Зачем он шлет принцу подарки и вот уже не в первый раз приглашает его в Лиссабон?..»

На исходе третьей недели пребывания португальцев в гостеприимном Бенине Сикейра вызвал к себе Сауда и Диего.

— Награда, которая по возвращении на родину ожидает вас и меня, — сказал капитан, — зависит от ценности привезенных нами товаров. Но вы знаете сами, что перца здесь немного, пальмовое вино не окупит даже издержек плавания, а местная слоновая кость вся принадлежит обба и потому стоит дорого. Не скрою от вас: черномазый король подарил мне несколько мешков кости, однако этого мало, и я решил привезти в Португалию черных рабов.

— Что? — подойдя вплотную к капитану, яростно крикнул Диего. Сама мысль заковать в цепи великодушных и щедрых бини показалась ему чудовищной.

Сауд, в отличие от своего молодого друга, не удивился коварству португальца. Он знал, что искатели легкой наживы не считаются со средствами и ради денег готовы на все.

— Ты думаешь, сеньор капитан, — сухо спросил он, — что обба Эвуаре продаст своих подданных?

— Нет, — не обращая внимания на недовольство своих подчиненных, ответил Сикейра. — На это я не рассчитываю. Бини живут богато. Им нет нужды продавать друг друга. Но во дворце я видел рабов. Это люди других племен; их татуировка отличается от насечек, которыми украшают себя «наши друзья». Вот таких-то рабов я и хочу заполучить в трюмы «Санта-Инес». Завтра я встречусь с Уваифо, первым министром и маршалом бенинского войска. И ты, Сауд, по-арабски, а Диего местными тарабарскими словами объясните этому славному рыцарю, что, если он пошлет своих воинов за рабами, а затем отдаст мне семьдесят пленников, я ему дам взамен пятнадцать аркебуз и множество пуль в придачу. Думаю, что сделка ему понравится. Заряжать аркебузу и стрелять из нее я научил Уваифо, не произнеся ни единого слова, но вряд ли без слов мне удастся растолковать ему, какой товар я хочу получить в обмен на оружие. Поэтому вы пойдете со мной и в моем присутствии поведете переговоры с черномазым военачальником. Это приказ. Не советую ему противиться.