Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы - [83]
Во-вторых, приблизительно в то же время крупное, смешанное объединение варваров покинуло примерно тот же регион, в котором находились силы Радагайса, но двинулось на запад вдоль верхнего течения Дуная, а не последовало за войском на юг через Альпы. Эта группа состояла по большей части из вандалов, аланов и свевов, хотя в нее входили и меньшие народности. Вандалы (два отдельных племени – хасдинги и силинги) появились к западу от Карпатских гор близ римской провинции Реции (часть современной Швейцарии) уже в 401–402 годах. Ираноязычные аланы, изначально степные кочевники, заняли земли к востоку от реки Дон еще в 370-х годах. Установить идентичность свевов, однако, более проблематично. Этот термин появляется в римских источниках раннеримской эпохи, однако не встречается в текстах, принадлежащих к периоду примерно со 150 по 400 год. Скорее всего, им обозначаются маркоманы и квады, составлявшие часть старого свевского союза и обитавшие в Среднедунайском регионе, опять-таки к западу от Карпат, с раннеримского периода. В V веке здесь появилось еще больше свевов, и, как обнаружил в 358 году Констанций II, у различных вождей этих народов был обычай создавать политические союзы между племенами. И в конечном итоге из этих разрозненных групп сформировался союз, который пересек границу в верхнем течении Рейна и вошел на территорию империи. Традиционно считается, что это произошло 31 декабря 406 года[193].
В-третьих, в то же время произошло еще два (пусть и менее ярких) вторжения. В 407–408 годах, вскоре после переправы через Рейн, войско гуннов и скиров под предводительством гуннского вождя Улдина проникло на территорию империи на востоке, в нижнем течении Дуная. Ранее бывший союзником Рима, Улдин обосновался в землях к северу от реки примерно в 400 году. Затем, в-четвертых, к 413 году бургунды прошли довольно значительное, пусть и меньшее расстояние к западу до Рейна. В III и IV веках их оплот находился близ Майна, к востоку от алеманнов. Примерно между 405–406 и 413 годами они обогнали своих прежних соседей и обосновались в приграничной зоне Рима или как минимум вблизи нее, на территории современных Вормса и Шпайера. В общем счете вандалы прошли примерно 150 километров от земель, которые занимали в IV веке (см. карту 8)[194].
Сохранившаяся информация об этих новых нарушениях границ Рима куда менее полная и внятная, нежели о первом (376–380), поскольку не хватает надежных исторических источников вроде труда Аммиана Марцеллина. Если бы «История» Олимпиодора, дипломата, служившего в Константиновле, сохранилась полностью, мы бы, возможно, нашли в ней многие необходимые сведения, однако, к сожалению, у нас есть лишь его рассказ о событиях с 408 года до взятия Рима в 410 году (но он, по крайней мере, более или менее подробный)[195]. Мы узнаем из первых рук о последствиях падения границ Рима, но не о его причинах. Поэтому не приходится удивляться тому, что споры историков в основном касаются предшествовавших ему событий в приграничном регионе. В ходе недавних дискуссий наконец были установлены отдельные общие положения, объединившие разные точки зрения, – и вместе с тем еще ярче проявились расхождения.
Традиционно все описанные выше вторжения рассматривались как часть Великого переселения народов (Völkerwanderung). Вандалы, аланы и свевы считались целыми «народами», крупными группами, состоявшими из мужчин, женщин и детей. Истинная их численность, правда, всегда оставалась загадкой, но, несомненно, в них входили десятки тысяч индивидуумов. Сообщалось, что вандалы-хасдинги потеряли 20 тысяч воинов в сражении с франками еще до переправы через Рейн. А учитывая, что соотношение воинов к общему населению традиционно указывалось как один к пяти, то общая численность одних только хасдингов должна была составлять свыше 100 тысяч человек (поскольку франки не смогли их уничтожить). Два источника также упоминают о 70 и 80 тысячах воинов, которых мог выставить союз вандалов, аланов и бургундов, в то время как за Радагайсом якобы следовали сотни тысяч человек[196].
Теперь никто уже не верит в то, что войска, обозначаемые этими цифрами, и впрямь были столь многочисленны. Бургунды на самом деле были далеко не самой грозной силой (а ведь армия в 80 тысяч человек выдвинула бы их на лидирующую позицию), к тому же другой источник дает ту же цифру применительно к их общей численности[197]. Однако в целом ученые соглашаются с тем, что военная мощь этих племен должна была быть значительной; некоторые из них могли выставить по 10 с лишним тысяч человек, как и два крупных объединения готов в 376 году. Иначе масштабы ущерба, причиненного ими Риму, были бы необъяснимы, да и более точные цифры подтверждают это предположение.
Со стороны римлян кумулятивный эффект борьбы с этими захватчиками проявляется в армейских списках офицерского состава (лат. distributio numenorum) приблизительно 420 года. Как продемонстрировал А.Х.М. Джонс, этот документ показывает, что приблизительно восемьдесят полков (то есть почти 50 процентов) западноримской регулярной армии были уничтожены в период между 395 и 410 годами. Несомненно, часть войск полегла в гражданских войнах, на которых мы подробнее остановимся чуть позже, но в основном люди погибали в тяжелых боях с захватчиками, проникавшими на территорию Рима после 405–406 годов. Приведем конкретный пример. Флавий Стилихон, римский полководец и фактический правитель Западной империи, был вынужден собрать войско в тридцать полков (
