Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы - [270]

Помимо эмоциональной составляющей остается еще вопрос о финансовых затратах, которые являются важным фактором в расчетах любого мигранта. В 1-м тысячелетии основным способом передвижения, как мы знаем, были пешие переходы с обозом. Транспорт не стоил ничего – не считая утомленных животных, людей и сломанных колес, следовательно, принять участие в переселении могли очень многие. Тем не менее сопутствующие расходы все-таки были, прежде всего потенциальная нехватка еды, ведь, сорвавшись с места, люди уже не смогут вести привычную сельскохозяйственную деятельность. Соответственно, прежде необходимо было собрать как можно больше запасов продовольствия, если позволяли обстоятельства, а значит, классическим временем начала переселения была осень – сразу после сбора урожая этого года, пока еще хватало травы для прокорма быков, тянущих телеги, и других животных. Готы Алариха двинулись в Италию в 401 и 408 годах осенью, готы Радагайса – осенью 405-го. Вандалы, аланы и свевы, пересекшие Рейн в самом конце 406 года, также ушли с земель близ среднего Дуная осенью[695].

Как обычно, у нас мало сведений о дальнейшем влиянии стоимости миграции, за исключением приведенного общего вывода, но логистические проблемы периодически упоминаются в наших источниках. Прежде всего, продолжительное путешествие делало группы весьма уязвимыми в экономическом ключе. Флавий Константин сумел поставить готов Алариха (теперь под предводительством Атаульфа и Валлии) на колени, моря их голодом в 414–415 годах. К тому времени они питались чем придется, не возделывая полей и не собирая урожай, уже шесть или семь лет. Позже в V веке после распада империи гуннов уцелевшие источники сообщают нам кое-что о логистических стратегиях, применяемых Теодорихом Аманом. Его люди прошли по Балканам в 470-х годах с телегами, груженными посевным зерном, и среди прочих пунктов в его переговорах с Римом значилось обеспечение их пригодной для возделывания землей. Даже на ходу эта группа всегда пыталась установить постоянные экономические связи с балканскими сообществами, а не просто грабила их. Это означает, что местные могли продолжать возделывать землю и выращивать излишки урожая, с которых готы постоянно получали свою долю, а уничтожив их в набегах, последователи Теодориха насытились бы лишь однажды.

Логистический фактор оказывал еще большее влияние на потоки мигрантов, которым требовался не только наземный транспорт. Массовый доступ к морским странствиям стал возможным лишь после появления кают третьего класса на огромных трансатлантических лайнерах второй половины XIX века. До того дорожные расходы существенно ограничивали количество людей, способных принять участие в экспансии заморских земель. И опять-таки, эпоха викингов является тому великолепным примером, лучше прочих представленным в источниках. Корабли были очень дороги, и даже специализированные торговые суда могли увезти лишь небольшое количество пассажиров и их товаров. Таким образом, менее зажиточным викингам приходилось покупать или нанимать корабль в складчину (хотя мне интересно, сколько владельцев продали бы или сдали в аренду свои корабли для откровенно грабительских набегов?) – или же присоединиться к предводителю с более высоким статусом[696]. Логистические ограничения играли еще большую роль, когда доходило до переселения, для которого были необходимы люди разного положения, да еще и объемистый сельскохозяйственный инвентарь. Одни расходы на переправу через море делают предположение Стентона об этапе массового переселения норвежских крестьян в Данелаг крайне неубедительными. Кто бы стал платить за это, когда на месте уже были покоренные англосаксы, бесплатная рабочая сила? Мы также видим последствия сложностей логистики в исландских поселениях, где каждую миграционную единицу возглавлял представитель высокого класса, предположительно покрывавший большую часть дорожных расходов. Этим же, возможно, объясняется ограниченное количество женщин, участвовавших в норвежском миграционном потоке, – по сравнению с сухопутными переходами изучаемого периода. Анализ современных ДНК указывает на то, что женщины составляли лишь треть иммигрантов, приехавших в Исландию (напрямую или с остановками) из Скандинавии; остальных привозили с более близких Британских островов. Возможно, это свидетельствует о том, что у большинства воинов просто не было средств, чтобы привезти с собой своих скандинавских возлюбленных. С другой стороны, учитывая, что в миграции участвовали довольно состоятельные мужчины, язычники, которые были полигамны, возможно, женщин вскоре стало больше, чем мужчин, когда у каждого викинга появилась не только его подруга из Скандинавии, но и еще пара дамочек из Британии или Ирландии.

Источников, описывающих миграцию в эпоху викингов, досадно мало, однако другие примеры морских путешествий – переправа англосаксов через Северное море и вандалов и аланов через Гибралтарский пролив – не могут похвастаться даже столь скудным количеством подробностей. Однако они, скорее всего, сталкивались с теми же логистическими сложностями. Возможно, вандалы и аланы смогли с помощью угроз и силы заполучить хотя бы часть необходимого транспорта, но я уверен, что им пришлось заплатить за все остальное из своего кармана. И есть причины считать, что тот факт, что они могли перевозить лишь сравнительно небольшое количество людей зараз, обусловил выбор места высадки – Марокко, вдали от хорошо защищенной сердцевины римской Африки, куда они в конечном счете и направились. Невозможность переправить сразу большой отряд, скорее всего, стала причиной и растянутой по времени миграции англосаксов в Южную Британию.