Великие русские старцы - [77]

◊ Часто к отцу Ионе обращались женщины, у которых вследствие болезней приостанавливалось деторождение. Старец всегда спрашивал, делала ли женщина операцию, и если да, то уклонялся от советов. Если же операции не было, он давал советы.

А на прочие болезни, кто спрашивал лечения, то старец отвечал так: «Если хочешь во гроб скорее, то лечись, а если хочешь жить, то не лечись, а молись Богу, Божией Матери и святым угодникам, и пей святую воду Богоявленскую натощак по чайной ложке, и святым маслом на ночь делай крестик на груди против сердца». Перед тем как пить Богоявленскую воду или же мазать маслом грудь, надо прочитать по одному разу «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся…» и положить земной поклон, и это делать сорок дней, в особенности для припадочных.

◊ Старец очень редко благословлял ехать в Иерусалим — вероятно, из-за соблазнов, встречаемых там от смешения полов. Бывало, посмотрит вверх, подымет палец: «В горний Иерусалим Бог благословит, а туда не благословляю».

◊ Вскоре после того, как старец был возведен в сан архимандрита, мантийный монах Макарий, старик уже лет семидесяти, во время всенощной стоял у иконы «Троеручицы» и смотрел на то, что совершалось посредине храма, где стояли служащие и певчие, выйдя на полиелей. Когда пришло время чтения Евангелия и с батюшки сняли митру, он увидел, что лицо у отца Ионы стало, как у малого ребенка, и такое светлое, что нельзя было продолжать на него смотреть. Когда же, по прочтении Евангелия, надели митру, лицо стало обыкновенным.

Наступило время прикладываться к иконе и помазываться, тут одна странница, стоявшая сзади священнослужителей, видела, что из алтаря в епитрахили и с поручами на руках вышла Женщина. На ней было зеленое платье и голубой платок на голове, доходивший до ног. Женщина приложилась к иконе, помазалась Сама по-священнически и вошла в алтарь царскими дверями. Она даже возмутилась, как это монахи пустили женщину в алтарь. Она рассказала, что видела, монастырским старцам, и только тогда поняла, Кто была эта Женщина.

Схиархимандрит Феофил (Россоха) (1929–1996)

Сорок лет совершал старец Феофил монашеский и священнический подвиг. Ему довелось восстанавливать из руин три храма и древнюю пустынь. Его гнали, переводили из епархии в епархию. Он сам говорил: «Пятнадцать лет в Азии и двадцать пять в Европе…» Жизнь его была полна трудов, гонений и скорбей, но до последнего издыхания совершал он труд молитвы за мир.

Великие современники, преподобный Кукша Одесский и старец Феофил (Россоха), встречались несколько раз, и прозорливый старец Кукша предсказал ему гонения и нелегкую жизнь.

Но где бы ни служил старец, к нему стекались православные. Отец Павел Буланов, выдающийся подвижник нашего времени, живший в Туркестане, в 1982 году сказал об отце Феофиле (тогда еще, до пострига в схиму, Пафнутии): «Это светильник — великая звезда нашего Православия. Это великий человек» — и особо благословил его молиться о бесноватых.

В 1988 году открывается Киево-Печерская лавра, и старец, вышедший к тому времени по состоянию здоровья за штат, просит тогдашнего Киевского митрополита Филарета (Денисенко) принять его в братию монастыря. Но митрополит, невзлюбивший старца еще со времен совместного обучения в Духовной академии, отказывает ему. Однако старец не уезжает из лавры, живет там, поет на клиросе, помогает возрождать обитель. И только после того, как митрополит Филарет уходит в раскол, а новым Киевским митрополитом становится Владимир, старца принимают в число братии Киево-Печерской лавры и он получает благословение проводить «вычитки» болящих и немощных, проводить исповеди.

На исповедь к старцу приходили не только прихожане и паломники, но и братия монастыря, и семинаристы, и послушники. Обладавший даром прозорливости, старец выслушивал человека как бы на бегу, давал краткий совет, — и этих нескольких слов хватало, чтобы дать ответ на то, что тревожило и мучило.

Фактически у батюшки не было свободного времени. К нему ехали и ехали люди. С горем, радостью, за советом, благословением. Возле корпуса, где жил старец, постоянно толпился народ — ждал своего пастыря. И когда батюшка выходил на улицу, этот людской поток поглощал его: все стремились хотя бы прикоснуться к нему, получить благословение. Особенно много людей собиралось в среду и субботу, то есть в то время, когда батюшка проводил «вычитку» для болящих. Сидит старец на стуле после чтения святого Евангелия и помазывает подходящих к нему людей, а в помещении стоит духота, народ напирает со всех сторон, несколько послушников пытаются сдержать эту людскую лавину, но — тщетно. Любой бы человек встал и возмутился, а батюшка лишь повторяет: «Будьте смиренны и кротки».

Старец никогда не настаивал ни на чем. Он ненавязчиво направлял людей на путь истинный. И всегда в разговоре с людьми проявлял заботу, такт и смирение. В каждом его совете, в каждом слове чувствовалось такое знание сердца человеческого, такое проникновение в самую глубь народного быта, душевной жизни народа, что ни один из подходивших, иногда приступавший к нему с глазами, красными от слез, не уходил от него с лицом непросветленным. Чувствовалось, что каждый получал свое утешение. Именно то, которого жаждала, и без отца Феофила не находила, его скорбная, измученная душа…