Великие русские старцы - [289]

Под руководством схиархимандрита Лаврентия стало возможным в Троицком соборе, некогда освященном святителем Феодосием Черниговским, возобновить богослужение. Старец стал духовным отцом для поселившихся в монастыре монахинь.

Преподобный Лаврентий принимается за восстановление Троицкой обители. Корпуса частично разрушены, всюду выбиты стекла — и в храмах, и в постройках. Начинать нужно с остекления рам, но где раздобыть стекло? Случайно узнали, что в нескольких километрах от города стоят какие-то брошенные служебные здания, где частично уцелели стекла. Но как ими воспользоваться? Немецкие оккупанты, если нагрянут, могут на месте устроить расплату. Сообщают батюшке свои опасения. Он спокойно благословляет шесть человек идти туда. На вопрос, чем доставить тяжелый груз, ведь стекла нужно много, ответил: «Будет ехать подвода и привезет». О какой подводе могла быть речь, когда вся жизнь замерла? «Идите с Богом», — напутствовал старец. Сомнения и страх исчезли. Несколько часов потратили на извлечение стекол, получилось много и очень большой вес. За это время ни один человек не прошел по дороге, не говоря о транспорте. Но только завершили работу, сразу показалась телега. Не пришлось ждать ни единой минуты. Все были так поражены, что от радости заплакали. Ведь трудились будущие насельницы монастыря. Есть стекло — значит, можно будет жить в кельях. Хозяин охотно согласился доставить груз. Помимо воза стекло везли на тачке, которую имели при себе. Вскоре в кельях поселились будущие монахини, началась и служба в храмеусыпальнице.

Отец Лаврентий занимал небольшую келью, разделенную на две части. Никогда не закрывались двери к нему. Всегда благостный и радостный, несмотря на утомление, лишенный часто даже кратковременного отдыха, старец незаметно передавал приходящим состояние духовной бодрости и подъема.

Любил приезжать к преподобному Лаврентию экзарх Украины Киевский митрополит Иоанн, подолгу беседовал, советовался с «подвижником, подобным Оптинским старцам» — так он охарактеризовал батюшку.

Нравственная чистота, духовная высота, неистощимая любовь к людям вызывали необыкновенное расположение к старцу в каждом, кто хоть раз в жизни удостоился видеть его. Любовь старца была особенная, не знавшая пристрастия, не взиравшая на лица, на душевные качества. Он любил всех и проявлял это чувство приветливостью, вниманием, советом. Все от него уходили согретые этой христианской любовью, ободренные, не обличенные в своих грехах, а с умиротворенной совестью и полным спокойствием на душе, независимо от того, с какими волнениями, огорчениями, переживаниями к нему обращались. Оступившихся старец направлял на правый путь, возбуждая искреннее намерение исправиться, вселяя надежду на милосердие Божие.

Отец Лаврентий был большим психологом, он знал духовный мир человека во всех его проявлениях и в самых тончайших оттенках. Он был нравственно прекрасен, и эта красота души его, как будто скрытая и незримая, привлекала отовсюду к нему множество людей.

И самое главное, чем велик был старец, — это дар прозорливости, дар предвидения.

К черниговской учительнице Е. Н. Михайловой приехала издалека приятельница, которую она не видела много лет. Пришли они в Троицкий монастырь, и Екатерина Николаевна посоветовала приезжей пойти на исповедь к старцу Лаврентию, а сама стала в сторонке в ожидании ее. Исповедь затянулась; по окончании подруга вся в слезах, потрясенная бросилась к ней и, рыдая, поведала о открытом ей старцем трагическом случае из ее детства, о котором она, будучи ребенком, совершенно забыла и только теперь вспомнила со всеми подробностями. Когда казалось, что исповедь завершается, старец Лаврентий неожиданно задал вопрос: «Вы никого не убили?» В полном недоумении ответила: «Мне даже муху жалко убить». — «А подумайте, хорошенько припомните». — «Да что Вы, батюшка, разве я могла бы совершить такое преступление?» — «Еще и еще вспомните. Давно, давно это было». И тут как бы пелена спала с ее мысленного взора, и ей представилась высокая веранда дома, где проходило ее детство. Она играет с младшим соседским мальчиком и толкает его. Тот падает вниз по каменным ступенькам лестницы и остается недвижимым. Что он был мертв, она тогда не сознавала, и об этом ей никто никогда не поведал, чтобы не омрачать всю жизнь тяжким воспоминанием. И тут старец Лаврентий разрешает ее от этого невольного греха. И слезы раскаяния, слезы утешения лились и лились из ее глаз. Неизвестно, может быть, кто-либо впоследствии рискнул открыть эту тайну, но она уже сбросила с себя камень. «Прощаю и разрешаю», — произнес старец.

Имя старца Лаврентия было известно далеко за пределами Чернигова. Ему писали знавшие его лично и только слышавшие о нем. Писали из Грузии, Москвы, Киева, Одессы и других мест. Кто просил молитв, кто спрашивал совета в духовных или житейских делах, кто выражал сожаление, что не послушался благословения, поступил по-своему и вынужден терпеть. И старец давал четкий, определенный ответ на все сомнения и вопросы.

Крепким здоровьем отец Лаврентий не отличался. Болезни переносил очень терпеливо. По сохранившимся справкам еще в 1923 году был признан инвалидом 2-й группы с потерей трудоспособности. Но Бог помог прожить батюшке еще двадцать семь лет.