Великие русские старцы - [19]
Внемлите себе: глаза бесчинные, похотливые и лукавые не видят своих падений, но чужие; своих грехов не замечают, а чужие погрешности ясно видят; своих дел вовсе не хотят и знать, а других обвиняют; при чужой погрешности воспламеняются ревностию, а при своей виновности охладевают; кратко сказать: по слову Господа — таковые очи бревна в себе не чуят, а в других видят и сучец (см.: Мф. 7, 3).
◊ Пусть думает о себе человек, что он грешен, а мщение ненавидит. Кто прощает другим, тот освободился муки, предварил Судию, избег суда, приготовил себе прощение прежде, нежели согрешил.
Архимандрит Феофан Новоезерский
(1752–1832)
Первые годы подвижничества старца Феофана (в миру Феодора Соколова) проходили в Саровской пустыни и Санаксарском монастыре.
Здесь изучил он монашескую азбуку: терпение, строгость к себе, безусловное послушание. Вместе с другими он исполнял, после долгой церковной службы, разные послушания, в которых и настоятель принимал участие: рубил дрова, топил печи, готовил на кухне, пек хлебы, мел полы. Во время жизни в Санаксаре Феодор познакомился со святителем Тихоном Задонским, который приглашал его даже остаться в Задонске.
В 1774 году преподобный Феодор Санаксарский, по наветам людей, гневавшихся на его нелицеприятие и заступничество за обижаемых крестьян, был сослан в Соловецкий монастырь. Большая часть учеников его тогда разошлась по другим обителям. В числе их и Феодор Соколов перешел, после трехлетней жизни в Санаксаре, во Введенскую Островскую (близ города Покрова, Владимирской губернии) пустынь и здесь находился под руководством настоятеля старца Клеопы, который был постриженник афонский и долго упражнялся там в высшем молитвенном делании с преподобным Паисием Величковским. Перейдя в Россию и, после некоторого времени, назначенный во Введенскую пустынь, старец Клеопа ввел в ней общежительный афонский устав, чинную службу. Сам он проводил жизнь в постоянной молитве и богомыслии, братией же управлял любовью кроткой и прощающей; заботился не столько об упражнении их в суровых постах и трудах, сколько о водворении смирения, незлобия, миролюбия. И здесь, у такого наставника, дополнено было иноческое воспитание Феодора и, уже привыкший в Санаксаре к суровому долгу иноческому, здесь научился он высшим добродетелям: чистоте помыслов, духу любви и смирения. Между тем рассказы старца Клеопы возбудили в молодом послушнике сильное желание наставиться у старца Паисия и видеть Афон. В 1777 году Феодор отправился в Молдавию вместе с молдавскими иноками, возвращавшимися в свой монастырь. Он надеялся побывать на Афоне, в Палестине и затем поселился у старца Паисия, но когда он пришел в Молдовлахию, в Тисманский монастырь, игумен Феодосий удержал его и немедленно постриг с именем Феофан. Тогда Феодору было двадцать пять лет.
Тисманская обитель, совершенно удаленная от мира, процветала под управлением замечательного старца игумена Феодосия. Этот старец был, вместе с преподобным Паисием Величковским, учеником схимонаха Василия, общего старца молдавских иноков. Находясь в ближайшем общении с преподобным Паисием, он получил от него переводы отеческих писаний. Под руководством этого старца, ведшего своих учеников к высоким степеням внутренней духовной жизни, и завершилось окончательно монашеское воспитание отца Феофана.
Когда, после Кучук-Кай-Нарджийского мира, вследствие турецких притеснений, жизнь в Тисмане стала невозможной, игумен с братией решился вернуться в Россию. Среди братии монастыря находился Потемкин, родственник князя Потемкина. Одиннадцати лет от роду он бежал из родного дома и, скрывая свое происхождение, жил в монастыре, исполняя самые грубые работы. Он знал семь языков. Ему-то и предложил настоятель ехать в Россию и просить о переведении Тисманского монастыря в Россию. Но скрываясь еще, отец Анастасий (Потемкин) выбрал себе в спутники отца Феофана, которому были поручены написанные Анастасием письма к его родственникам, а сам Анастасий сопровождал отца Феофана в виде кучера.
В 1779 году в Петербурге было определено назначить для пребывания игумена Феодосия с тисманскою братиею Молчанскую Софрониеву пустынь (Курская губерния). В этой пустыни отец Феофан прожил полтора года.
А затем он был, несмотря на свое нежелание, вызван в Александро-Невскую лавру, где нуждались в хороших монахах; он просился в миссию в Пекин, чтобы избегнуть этого, но просьбу его не уважили.
Старец Феофан прибыл в Петербург и, предавшись воле Божией, стал с усердием проходить возлагаемые на него послушания. Будучи ключником, он сберег половину тратившихся до него припасов. Его спокойная руссудительность, распорядительность и кротость обратили на него внимание митрополита Новгородского и Петербургского Гавриила, который взял его в келейники и приблизил его к себе, так что все десять лет службы своей отец Феофан пользовался его неограниченным доверием.
Митрополит Гавриил, человек большого ума и образованности, строгий подвижник, великий милостивец, был самоотверженно предан Православию и смело говорил всем правду. Постоянно опасаясь опалы за ревность к Церкви, он, отправляясь во дворец или в Синод, всегда клал несколько земных поклонов пред иконой и говорил: «Дай Бог, чтобы сегодняшний день так прошел». Когда отец Феофан предлагал ему улучшить скудную митрополичью трапезу, он говорил: «Надо привыкать; может быть, со временем, и этого не будет». Так и случилось — за несколько месяцев до смерти митрополит был уволен императором Павлом без пенсии. Митрополит Гавриил не вкушал пищи до трех часов, в те дни, когда служил; плакал, терзался, когда кого-нибудь считал обиженным собой; у него было положено по пятьдесят рублей в день на милостыню, кроме того, он раздавал триста рублей в месяц в тюрьмах. Этой милостыней заведовал отец Феофан. Однажды митрополиту донесли, что келейник ежедневно устраивает для кого-то обеды. Оказалось, действительно, что отец Феофан устраивает трапезу для не имеющих дневного пропитания. С этой поры митрополит стал еще более доверять своему келейнику. Благодаря старцу Феофану был вызван из заточения преподобный Феодор (Ушаков).
