Великие русские старцы - [158]

◊ «Я не пришел бы к тебе, — говорил он, — но бесы сильно грохочут в овраге, радуются, что люди тебя смутили, вот и нужно мне было идти тебе помочь. Разве не знаешь ты, или никогда не слышала чтомого в Святом Евангелии, что блажени те, на которых рекут всяк зол глагол лжуще Господа ради (см.: Мф. 5, 11). Вот ты служишь мне непотребному единственно ради Господа; это ты знаешь хорошо, потому и не должна смущаться пустою болтовней людей праздных и злоречивых, отдавших дар слова своего на служение не Богу, а сатане. Вместо того чтобы радоваться за понесенное бесчестие, ты плачешь и сокрушаешься, и этим радуешь врага и показываешь, что в тебе много тщеславия и гордости».

◊ Однажды старец дал одной своей почитательнице выпить чашку чая, вкуса необыкновенно приятного, и затем налил другую чашку чая, но горького и неприятного, так что она не могла его пить.

«Чай не всегда бывает вкусен, — сказал затворник, — такова и жизнь наша бывает, потому мы должны обучать себя равно переносить сладкое и горькое в ней, радостями не прельщаться, а скорбями не тяготиться, но за все Бога благодарить, ибо в благополучии Господь подает нам средства благотворить ближним нашим, а в скорби и лишении приводит нас к молитве о своих нуждах, которая сама есть дар Его».

Преподобный Стефан Вятский (1830–1890)

Старца Стефана знали не только тысячи людей, бывших в его пустыни, но и тысячи читателей его духовных книг, издаваемых Афонским Пантелеимоновым монастырем. В скит, находившийся в маленькой деревне Филейка под Вяткой, приходили за тысячи верст — так велика была известность старца и так нужны были людям его советы.

Старцу Стефану пришлось немало странствовать: он подвизался и в Соловецкой обители, странствовал по святым местам России. Он был во многих благоустроенных монастырях, отыскивая руководителя-старца, опытного в духовной жизни. Наконец Симеон Куртеев (так звали старца в миру) дошел до монастыря преподобного Нила Сорского; там славился в то время духовной мудростью и святостью жизни иеромонах Нил.

Старец, взирая прозорливыми очами на юного Симеона и предвидя благодать, имеющую на нем почить, благословил его идти на свою родину учить детей и сказал: «Ты там получишь спасение». Вернувшись домой, Симеон выкопал в горе пещеру; поставил в ней сруб, в котором можно было только сидеть, стоять или лежать, но не ходить, без дверей, с двумя окнами: одно — внизу, в которое он едва пролезал, а другое — наверху, под самым потолком.

По примеру древних отцов Симеон возложил на себя железные вериги, пищу принимал в очень малом количестве и то в два часа пополудни, а вечером уже совсем не ел.

После смерти матери Симеон снова отправился странствовать по монастырям и по святым местам, с целью посетить также и святую Афонскую гору. Брат дал ему на дорогу только пятьдесят копеек, но он все-таки пошел, уповая лишь на милость Божию.

Дойдя до Саровской пустыни, Симеон остался там и прожил там пять месяцев, был на послушании в кухне и ходил на клирос, для исполнения обязанностей канонарха, так как обладал звучным, приятным тенором.

Из Саровской пустыни он направился в Киев, зашел по пути в Глинскую пустынь и наконец добрался до Афона.

Там он провел зиму в келье Сретения Господня. Возвращаясь с Афона, Симеон направился в Таврическую губернию к своему родственнику и, оставшись там, пробыл у него целый год, обучая детей.

Оттуда Симеон перешел в новооткрытые скиты в Таврических горах и там, томимый, в течение двух лет, перемежающейся через два дня лихорадкой, едва не умер и с трудом мог прийти домой.

Из прежней своей пещерной кельи он перешел в другую деревянную, выстроенную им уже на земле. Это было в 1862 году.

Он не мог зарабатывать себе кусок хлеба не чем иным, как только одним уменьем — поучить детей из ближних деревень грамоте.

Отказавшись от мира и возлюбив пустынную жизнь, Симеон, тем не менее, любил всех людей и помогал им чем мог, преимущественно своей молитвой; особенно же любил он Боговенчанного Самодержца земли Русской и всегда молился за него весьма усердно.

В 1866 году, в ночь на 4 апреля, он не спал, молился, произнося непрестанно: «Господи, спаси царя». И уже после узнал, что 4 апреля было покушение на жизнь императора Александра Николаевича, но Господь, по Своей милости, спас драгоценную жизнь Государя.

В 1870 году Симеон путешествовал в Иерусалим для поклонения гробу Господню и другим святым местам Палестины и оттуда вторично посетил святую Афонскую гору и жил там некоторое время. Но жить долго на Афоне он не мог, его влекло на родину, и отец Иероним, духовник Пантелеимонова монастыря, который любил Симеона за его доброту душевную и откровенность, благословил его, говоря: «Такова воля Божия, чтобы ты жил на своей родине, гряди с миром Божиим».

Вернувшись домой, Симеон снова стал заниматься с детьми.

В 1877 году, 23 февраля, на сорок седьмом году от роду, Симеон Петрович пострижен в монашество с именем Стефан. Через день его посвятили во иеродиакона, а на третий день рукоположили во иеромонаха. По слабости здоровья Стефан не мог долго служить, и через семь месяцев он был отпущен на покой от службы в Слободском Крестовоздвиженском монастыре, и начал жить в той же пустыньке, где прежде жил.