Великие русские путешественники - [42]

В горах по южному берегу Куку-нора на высоте около 3500 метров Пржевальский впоследствии встретил, к своему удивлению, леса из древовидного можжевельника («арча» в Тянь-шане, «арца» у монголов) и ели.

Самым замечательным животным кукунорских степей является кулан — нечто среднее между лошадью и ослом.

Шерсть у него светлокоричневая, брюхо — чисто белое. Здесь попадались табуны куланов в несколько сот голов. Кроме того, в степях Куку-нора встречается антилопа дзерен.

Из птиц бросается в глаза огромный жаворонок, ростом больше скворца; он прекрасно поет. На Куку-норе в изобилии гнездится горный, или индийский, гусь, который встречается на гнездовье и у нас в Тянь-шане. Летом горные гуси целыми стадами ходят по берегу озера или по прибрежным болотам.

На высоких степях Куку-нора массами встречаются грызуны пищухи, ростом с обыкновенную крысу, но только куцые. В Тибете эта пищуха поднимается в горы до 5000 метров абсолютной высоты. На Куку-норе иногда вся поверхность почвы была изрыта норами этих зверьков. Ехать рысью по таким местам совсем нельзя, потому что лошадь постоянно спотыкается и проваливается в норки. Сами пищухи беспрерывно снуют перед путешественником, перебегая из одной норы в другую. Голос пищухи протяжный, довольно громкий, но тонкий.

Как четвероногие, так и крылатые хищники во множестве истребляют пищух. Замечательно, что пищухи всегда живут совместно с несколькими видами птичек — земляных вьюрков, которые спасаются при опасности, да и гнездятся в норах этих грызунов.

На Куку-норе, как и вообще в Тибете, большим распространением пользуются джума — небольшое травянистое растение, гусиная лапчатка, из семейства розоцветных; она обыкновенна в Европе и в других местах. У джумы небольшие съедобные клубнеобразные корни. Вкусом своим эти корни в сыром виде несколько напоминают орехи, а в вареном походят на фасоль или молодой картофель. Их приправляют маслом и солью, и тогда вареная джума представляет собой вкусную и питательную пищу, весьма любимую тибетцами. Но и члены экспедиции охотно ели ее.

Питаются джумой также грызуны и ушастые фазаны.

Путешествие в Тибет. Климат тибетской пустыни

С Куку-нора Пржевальский отправился в Тибет, именно к его северной окраине, хребту Бурхан-будда.

Хребет этот, входящий в систему Куэнь-луня, составляет резкую границу между странами, лежащими по северную и южную стороны его; за горами местность повышается до 4000 — 4600 метров высоты, и начинается Тибетское нагорье.

Бурхан-будда, поднимающийся до 5000 метров абсолютной высоты, отличается крайним бесплодием: растительности и животных здесь почти нет. Климат и природа к югу от хребта Бурхан-будда, — говорит Пржевальский,— имеют ужасный характер; на много сот километров нет никакого населения.

Абсолютная высота местности очень велика, и воздух сильно разрежен. Поэтому небольшой переход или восхождение на небольшую гору сильно утомляет даже крепкого человека: чувствуется слабость, делается одышка, головокружение, рвота. Один верблюд из каравана Пржевальского мгновенно упал мертвым при подъеме на высокий перевал.

Вследствие малого количества кислорода топливо горит очень плохо, и огонь развести трудно. Вода закипает при более низкой температуре, чем на уровне моря.

Климат тибетских пустынь несносный: зимою господствуют страшные холода и бури; весною тоже часты бури и метели; летом идут дожди, часто с крупным градом; и только осень сравнительно лучше. В это именно время и отправляются караваны из Монголии в Лхасу. На путь из Куку-нора до Лхасы уходит два месяца. Обратно направляются в феврале. При этом много людей, а в особенности верблюдов и яков, гибнет в этих страшных высокогорных пустынях.

Пржевальский рассказывает такой случай. В феврале 1870 года из Лхасы вышел караван, состоявший из трехсот человек и тысячи вьючных верблюдов и яков. От выпавшего глубокого снега и наступивших холодов караван потерял всех вьючных животных и около пятидесяти людей.

Один из участников этого путешествия рассказывал Пржевальскому такие подробности: когда начали ежедневно падать от бескормицы целыми десятками верблюды и яки, то люди принуждены были бросить все товары и лишние вещи; потом понемногу бросали продовольственные запасы, затем сами пошли пешком и напоследок должны были нести на себе продовольствие, так как в конце концов остались живыми только три верблюда, да и то потому, что их кормили дзамбой (поджаренной ячменной мукой).

Весь аргал (помет крупных животных), который служит топливом, занесло глубоким снегом, так что отыскивать его было очень трудно, а для растопки путники употребляли собственную одежду, которую поочередно рвали на себе кусками. Почти каждый день кто-нибудь умирал от истощения и болезни, а больные оставались на дороге и, конечно, также все гибли.

Таковы те тибетские пустыни, среди которых пришлось путешествовать Пржевальскому зимою 1872/1873 года.

Животные тибетской пустыни. Трудности путешествия. Лхаса недостижима

Но несмотря на неблагоприятные климатические условия и скудость растительности, пустыни северного Тибета чрезвычайно богаты животной жизнью. «Не видавши собственными глазами, — говорит Пржевальский, — невозможно поверить, чтобы в этих обиженных природой местностях могло существовать такое громадное количество зверей, скопляющихся иногда в тысячные стада. Только бродя с места на место, эти сборища могут находить достаточно для ceбя корма на скудных пастбищах пустыни».