Великие пророки современности - [40]

Обстановка в Москве весьма спокойна, незаметны также и признаки подготовки к войне, а именно: мероприятия ПВО, сокращение количества такси и прочее. 24 мая я спросил об этом у Молото ва. Он ответил, что в настоящее время между Германией и Советским Союзом не имеется трений, могущих повлечь к войне, но если возникнет конфликт, то он считает своим долгом разрешить его мирным путем».

Приведенная телеграмма прекрасно характеризует общую предгрозовую обстановку тех дней, серьезность обстановки и своеобразную беспечность руководства нашей страны.

Надо ли напоминать, что начавшиеся было в 1940 г. реорганизация и перевооружение армии не были закончены к началу войны. Недоставало стрелкового оружия, орудий, танков, не существовало четкой военной доктрины. Лихо мы пели о том, что-де нас не стоит трогать, что мы спуску не дадим! Считали, что войну будем вести на чужой территории, малой кровью и т. п. При этом, готовясь к войне на чужой территории, мы наши запасы — оружие, боеприпасы, обмундирование, технику, горючее — «предусмотрительно» запасли на краю своей территории — поближе к местам предполагаемых боев. Ну и… поплатились за это!

К исходу первого дня вторжения мощные танковые группировки противника на многих участках фронта вклинились в глубь советской территории на 25–50 километров, а к 10 июля на решающих направлениях от 300 до 600 километров!!

Людские потери до середины июля 1941 г. составили около миллиона солдат и офицеров, из них пленено 724 000. Противнику достались в качестве трофеев 6,5 тысячи танков (в основном — старых), 7 тысяч орудий и минометов, горючее, боеприпасы, размещенные под боком у немцев.

Тяжелый урон понесла авиация — в первый же день войны было уничтожено 1200 самолетов — в подавляющем большинстве на аэродромах. Тяжело говорить об этом. И если здесь не приводятся данные потерь по иным видам вооружений, то лишь потому, что и приведенных цифр достаточно, чтобы понять, что прогноз одиночки Левы Федотова, мальчишки, безусого юнца, школьника, был гораздо более точен, дальновиден, был ближе к реальности, нежели оценки Сталина!

Парадокс дилетанта разведки

Мощь Левиного разума поражает. Чего стоили труды, весь опыт секретных служб Германии, если московский школьник, без отрыва от учебы, не выходя, по сути, из своей квартиры, не имея доступа к информации, с поразительной легкостью проникает в «святая святых» немецкого Верховного командования. На основе тщательно отсепарированной и стерильной, куцей — короче воробьиного носа

информации, просочившейся в периодическую печать и радио, он смог дать столь блестящий прогноз? Ведь он вышел победителем из поединка с Генеральным штабом Германии, двумя ее разведками, мощным государственным аппаратом и армией, располагавшей к моменту нападения на СССР более чем пятью миллионами человек! Где же тот «колпак», который должен был исключить утечку информации из Германии? Да и была ли она, эта утечка? Ведь, как мы уже писали, даже Отт не знал, например, о дате выступления в середине июня! Абсурдный факт… Ведь несомненно то, что получить даже отрывочную информацию такого рода Лева не мог!

Однако поразительные строки дневника несомненно существуют. Подлинность дневника сомнений не вызывает. Живы школьные друзья Левы, единодушно свидетельствующие, что они знакомы с дневником с тридцатых годов, подтверждающие, что записи в нем отвечают проставленным датам. Дневник велся примерно с 1935 г. (Тетрадь I) по 23 июля 1941 г. (Тетрадь XV).

Известные ныне тетради дневника с номерами V, XIII, XIV и XV опознаны ими как виденные еще до войны. Однако еще недавно тетрадей было ШЕСТЬ! Об этом писал Юрий Трифонов, Олег Саль-ковский также склонен считать, что еще недавно он видел ШЕСТЬ тетрадей! Где же они? Судьба дневника тревожит!

Меня заинтересовало сообщение Ольги Кучкиной (корреспондента газеты «Комсомольская правда») о том, что с поразительными пророческими записями, касающимися грядущей войны, друзья Левы ознакомились лишь недавно, а до войны их не видели и о них не знали.

Миша Коршунов пояснил, что причиной этого является каникулярное время, когда друзья разъехались кто куда. Так, Миша, например, был в Крыму, Олег — в Кратове, Вика тоже выезжала на каникулы из Москвы. А Леве ехать было некуда. Намечалась, правда, интересная прогулка пешком в Ленинград, но… началась война и спутала все планы, внесла в общение свои коррективы, головы были заняты другим. Вспоминая те годы, Коршунов отмечает чрезвычайную чистоту, незапятнанность их отношений, абсолютную взаимную юношескую доверчивость и полагает, что единственная причина — летний каникулярный период.

И все же не исключено, что Лева просто не афишировал эти записи, весьма опасные по тем временам, которые могли привести к репрессиям, уничтожению всей семьи. Здесь можно вспомнить поведение Левы в ходе подготовки к пешему походу в Ленинград, так и не свершившемуся, когда он таил свои размышления о войне от приятеля Димки, с которым был намерен отправиться в путь, от своих родственников в Ленинграде.

А может быть, причина была совершенно иной? Обращает на себя внимание тот факт, что пятнадцатая тетрадь исписана лишь наполовину. Она обрывается на записи от 23 июля 1941 г. Относясь к бумаге как к величайшей ценности, используя каждый квадратный сантиметр странички, писавший мелким почерком Лева более не прикасался к дневнику, хотя бумага оставалась. Почему?