Великие любовницы - [113]

А Фридрих III, горя от нетерпения, решил не дожидаться, пока она до Вены доедет, а самому ей навстречу ринуться и где-нибудь на полдороге, в каком захудалом княжестве встретиться и там свадьбу сыграть: дешево и сердито. А то казна совсем пуста, где уж тут на пышные брачные церемонии разоряться! И встретились они в каком-то костеле. Огромный пустой зал, с одной стороны рыжебородый, огромный великан — Илья Муромец, только что не черный — стоит, а с другой стороны движется к нему… Ну, нет, не уродина, личико то же, что и на портрете, те же глазки, ротик, но росточек — росточек-то у невесты! Карлица, да и только, в лучшем случае лилипутка! И первой мыслью Фридриха III было, впрочем, нет, никак дум пока еще нет, его холодный пот прошиб, и заметались в испуге мысли: «О боже, как же на такую кроху ложиться? Ведь раздавлю». А Элеонора тоже от ужаса ни слова ни на ломаном немецком, ни на хорошем португальском вымолвить не может. Ее мысли тоже в нестройном порядке мечутся: «О боже, как же под такого великана ложиться? Ведь раздавит». Но, дорогой читатель, что значит, когда в алькове добрая атмосфера процветает. Первая брачная ночь, где-то в захудалом, плохо обогреваемом замке, была очень даже удачная. Фридрих III с таким деликатным вниманием к невесте отнесся, что она во время любовных утех вообще никакой тяжести не почувствовала, одну приятность. И опасения Фридриха III насчет того, как эта лилипутка будет ему детей рожать, были совершенно напрасны. Пятерых детей родила ему Элеонора, среди них знаменитого Максимилиана, а чтобы своим маленьким ростом не особенно австрийскому двору глаза мозолить, рано из жизни ушла, прожив всего тридцать один год!

И мы еще раз убеждаемся: в тех альковах, где внимание и дружеское участие обитают, и любовь необязательна. Такой альков греет ровным пламенем: здесь нет соломенного огня страстной любви и нет морозящих, мокрых осиновых поленьев безразличия.

А сцена встречи двух внешне неадекватных жениха и невесты, Фридриха III и Элеоноры Португальской, почти в точности повторилась с их сыном Максимилианом. Только жениха и невесту другие мысли одолевали.

Когда, значит, Максимилиан подрос и в «жениховский» возраст вышел, им заинтересовался Бургундский князь Карл Смелый, чтобы свою дочь невесту Марию Бургундскую за него замуж выдать. Уж больно хорошей казалась перспектива соединения Бурбонов с Габсбургами. И вот Карл Смелый решает своим богатством и пышностью ошеломить Фридриха III и его сына. И он приказывает выткать себе костюм из натуральных золотых нитей, цены неимоверной, а потом кладет в «карман» 200 000 дукатов, как приданое невесты, и едет на смотрины в Венский скромный двор. Конечно, он их там всех, а особенно Максимилиана, ошеломил, и начинаются официальные переговоры. Намечалось дело с супружеством быстро провернуть, но почему-то растянулось все это на целых два года. Уж больно боялся Фридрих III «продешевить». И пока эта волынка с официальными договорами шла, Мария Бургундская в плен попала. Ее собственные подданные под зачинку французского короля Людовика II, который свои намерения имел, напали на нее и в замок заточили, и каждый день в темницу приходил палач с топором ее пугать. Она видит, помощи ждать не от кого, батюшка сам несвободен, одна надежда на освободителя — своего рыцаря, жениха Максимилиана. А Людовик II, коварный король (такие редко даже и в Римской империи встречаются, во французском королевстве он единственный в своем роде), решает женить своего несовершеннолетнего сына Карла на этой самой Марии Бургундской, поскольку ему желательно Бургундию к Франции присоединить.

Мария в темнице слезы денно и нощно льет, к богу обращается, только чтобы король французский Людовик II не успел со своим войском перед Максимилианом ее из плена освободить. И Максимилиан, как истинный рыцарь, постарался, конечно. Он быстро собрал конный отряд из 1200 человек и ринулся на освобождение из плена своей невесты, которую еще ни разу не видел. И вот освобожденная из плена Мария и Максимилиан встречаются в огромном зале. Он, рослый, красивый, кудрявый, стоит и ждет, и движется ему навстречу… красавица. Рослая, стройная, с прекрасными чертами лица. Они как взглянули друг на друга — так и обомлели. Любовь с первого взгляда! И тут же Максимилиан схватил за руку Марию и бросился на поиски священника, чтобы он тут же обвенчал их. Конечно, такой альков, в отличие от алькова его матери, немного погорячее был. Максимилиан настолько был влюблен в свою жену, что беспрестанно ей любовные стихи писал, не довольствуясь одними альковными ночами. И пошли, конечно, дети. Немного, правда, всего двое: мальчик и девочка. Но значимость-то их какая — ведь это Маргарита и сам Филипп Красивый — один из могущественнейших королей, сумевший захватить огромные территории.

Максимилиан нарадоваться на жену не мог и мечтал еще с дюжину с ней детишек произвести. Да как говорит пословица: «Человек мечтает, а бог располагает». В 1482 году Мария погибла страшной смертью. Будучи беременной, она упала с коня, а тот, от испуга, давай ее топтать и попал в самое чувствительное место, в низ живота. Когда Марию принесли во дворец, она не позволила врачам осмотреть «стыдливое место». «Лучше умру, чем это место покажу», — сказала она врачам. И умерла, конечно. И это безоблачное счастье Максимилиана длилось всего пять лет. Он до самой своей смерти оплакивал свою первую жену и писал ей стихи, оставляя их на ее могиле. Конечно, женится еще раз, и будут с ним неприятные перипетии, но никогда он уже не будет счастливым. Что же, случается. Судьба так же не щадит королей, как и простых смертных. Пример Элеоноры Португальской и Фридриха III еще раз доказывает, что альковы, своим внешним несоответствием как бы подготовленные к насилию, могут стать вполне благополучными благодаря здоровой мудрости их обитателей.