Великие любовницы - [104]
А граф Ангулемский никаким разумным доводам не поддается: он влюблен в Марию, и все! Что там корона! Но не так рассуждала его матушка, перед которой он большой респект чувствовал и всегда, разговаривая с нею, на одном колене стоял со шляпой в руках. Она, узнав о легкомысленной и безответственной влюбленности своего сына, устроила ему такой нагоняй, что он и думать о Марии забыл. Пока, конечно, до смерти ее супруга. А Мария, со своей стороны, продолжает «заласкивать кота насмерть». Она, зная, что у короля больной желудок, нарочно устраивает обеды поздно вечером с обильными и жирными яствами и самолично ему в бокал все время вино подливает, так что он, бывало, замертво пьяный под стол сползал. Или, зная, что у мужа-короля сильный ревматизм, берет его с собой на прогулку в такой холодный день, что у бедного короля зуб на зуб от холода не попадал, и трясся он в ознобе и насморк и все прочее с простудой связанное заработал. А Мария не поддается, она ведет свою игру умело, все время поддерживая короля в уверенности, что он еще совсем не старый и им надо веселиться. И вот, танцы балы и маскарады ожили наново в королевском дворце, несколько потускневшем от излишней богобойности второй жены Людовика XII — Анны Бретанской. Теперь веселье не прекращается ни на минуту, и, видя, как ожиревшим козлом скачет в менуэте его королевское величество, венецианский посол резонно заметил: «Ослепление красотой жены вскоре убьет этого больного старика». Он не ошибся. Через три месяца, первого января 1515 года, Людовик XII благополучно скончался, к великой радости двух женщин: Марии Английской и Луизы Савойской. Теперь королем станет племянник Людовика XII, а ее сын Франциск I. И вот тогда-то он, несмотря на запрет матушки, вновь вспомнил о красавице Марии и уже предлагает ей замуж за него идти. А прежняя жена — не помеха. Прежнюю тихую, невзрачную и покорную Клод можно легко в монастырь запрятать, а развод с ней взять, так это проще пареной репы. Мария гордо отказалась. Раз с законным наследником из ее лона ничего не получилось, она готова на лоно своей великой любви вернуться. «Да понимаете ли вы, от чего вы отказываетесь?! — якобы крикнул новый король. — Я хочу вас сделать королевой над 15 миллионами подданных, а вы отклоняете такой подарок?»
Но Мария свою свободу ценила выше всего. И, послав к чертовой бабушке все королевские расчеты, Франциска I и своего братца, вздумавшего теперь выдать ее замуж за испанского принца, она, припомнив ему ранее данное ей обещание, благополучно выходит замуж за любимого Чарльза, став простой герцогиней Суффолк, зато счастливейшей из женщин, что не так уж мало, согласитесь!
Безоблачной была ее жизнь с любимым человеком, что в то бурное время политических козней и борьбы, да еще у бока родного братца-тирана Генриха VIII, срубавшего головы, как луковицы, даже без малейшего повода, было делом нелегким, согласитесь сами. И целое счастье, что бабушка Мария Тюдор не дожила до того момента, когда ее родной внучке Джейн Грей голову на эшафоте отрубят за то, что целых десять дней бесправно правила на английском троне.
Вот также свое категорическое «нет» скажет ненавистному супружеству с герцогом Клевским и дочь сестры французского короля Франциска I Жанна. Это, конечно, был не только вызов, а настоящий бунт, а еще, иначе говоря, — истинная революция по отношению к бракам по принуждению. Ну кто она такая, маленькая Жанна? Это она потом будет матерью великого короля Генриха IV, а сейчас она дочь Маргариты Наваррской, известной литераторши, напечатавшей по примеру «Декамерона» Боккаччо, своего «Гептамерона». Жанна, ее дочь, заимела смелость заявить, что жених ей не нравится и замуж за него она идти не хочет. А ее дяде, французскому королю Франциску I, в то время тот брак был выгоден. Какие могут быть разговоры? Не хочет? Заставим. По такому ведь принципу раньше действовали. А она, упрямая девчонка, ни в какую. «Лучше уж я в прорубь брошусь или в колодец какой, чем выйду замуж за герцога Клевского».
Ну, конечно, колодец на всякий случай от греха подальше заколотили, а ей, тринадцатилетней девчушке, осмелившейся самому королевскому величию воспротивиться, устроили хорошую порку. И секут ее не только по пятницам или субботам, как это делал дед Максима Горького, а почитай каждый день! Упрямство выколачивают! Матушка Маргарита Наваррская, оторвавшись от писания своих новелл, самолично братцу в письме вспоминает, сколько ударов в день Маргарита получает за свое упрямство, но своеволие ее пока «еще не выбито». Франциск I, как все короли на свете, возмутился, конечно, непокорностью племянницы, его, королевским, желаниям, приказывает выходить ей замуж, и баста! Без разговоров! Словом, тут же от ремня или прутика оторвавшись, матушка должна немедленно дочь в подвенечное платье одевать. А Жанна неслыханное в истории Франции упорство и непокорность проявила. Она пишет костельным отцам святой церкви слезное послание, такого вот из рук вон выходящего содержания: «Удостоверяю этим протестом, что брак между мною и герцогом Клевским совершен против моей воли и без: моего согласия»
