Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. - [10]
Михаил Ярославин Храбрый
Род. в 1238 г. — ум. в 1248 г
Михаил Ярославин, четвертый из восьми сыновей Ярослава, известный под именем Хоробрита (Храброго), в первый раз упоминается в летописях под 1238 г. в числе других князей, спасшихся от татарского меча[58], и затем исчезает со страниц летописей до 1247 г. Святослав Всеволодович, занявший в 1247 г. по смерти Ярослава великокняжеский стол, своих племянников «посажа по городом, яко же уряди брат его, князь великий Ярослав Всеволодич»[59], — а так как летописи называют Михаила московским, то, очевидно, ему досталась Москва[60].
В 1248 г. Михаил Ярославин, — неизвестно, вследствие каких побуждений, — выгнал дядю своего, Святослава, из Владимира и сам занял великокняжеский стол. Но в том же году он пал в битве с литовцами на берегу р. Протвы. Епископ Кирилл распорядился перенести тело его во Владимир и похоронил его в Успенском соборе[61].
Потомства Михаил Ярославин не оставил: по крайней мере, его не видно ни по летописям, ни по родословным[62].
Андрей Ярославин
Род. в 1238 г. — ум. в 1264 г
Летописи не оставили известий о времени рождения Андрея Ярославина, третьего сына Ярослава Всеволодовича[63]. В первый раз о нем упоминается в летописях под 1238 г., как об одном из князей, спасшихся от меча татарского[64].
В 1240 г. брат Андрея Александр из-за чего-то разошелся с новгородцами и ушел от них в Переяславль. Но, теснимые соседями — немцами, новгородцы просили у Ярослава Всеволодовича князя для Новгорода, и тот послал к ним сына Андрея. Вероятно, Андрей не оправдал ожиданий новгородцев, и они отправили к Ярославу второе посольство — просить Александра, который и отправился к ним, неизвестно, впрочем, на каких условиях, а Андрей удалился к отцу[65]. Но в следующем 1241 г. мы опять видим его в Новгороде, куда он послан был отцом в помощь брату Александру в борьбе его с немцами, разбив которых в так называемом Ледовом побоище в 1242 г., он опять воротился к отцу[66]. Затем в продолжение лет шести Андрей как будто скрывается из глаз летописцев: до 1247 г. летописи молчат о нем.
Судя по действиям братьев — Ярославичей, Михаила, прогнавшего дядю Святослава из Владимира, и его старших братьев, Александра и Андрея, споривших, как увидим, о великокняжеском столе при жизни дяди, — Святослав Ярославич подавал какие-то поводы племянникам оспаривать у него великокняжеское достоинство[67]. В 1247 г., когда, следовательно, был еще на Владимирском столе Святослав Всеволодович, Андрей и Александр Ярославичи отправились к Батыю, который послал их к великому хану в Монголию. Последний, с умыслом — как некоторые думают — или без всякой задней мысли дал Александру, умнейшему и энергичнейшему из тогдашних русских князей, разоренный, бедный и теперь непривлекательный Киев, — а Андрею (как менее опасному по уму и энергии) — Великое княжение Владимирское. Братья возвратились из Монголии в 1249 г.[68] В следующем, 1250 г., когда Святослав ходил в Орду и, как видно, хлопотал — хотя и безуспешно — о великокняжеском столе, Андрей сыграл во Владимире свадьбу: он женился на дочери Даниила Романовича Галицкого[69]. Может быть, этот родственный союз Андрея с одним из видных и сильных южнорусских князей заставил Александра действовать решительнее: в 1252 г. он отправился к сыну Батыя, Сартаку, которому жаловался на брата Андрея, что он обманом, не по старшинству получил великокняжеский стол и не полностью платит хану выход. Разгневанный хан приказал доставить Андрея к себе. Еще до возвращения Александра из Орды на Русь пришли с татарской ратью Неврюй, Котья и храбрый Олабуга. «Господи! — сказал Андрей. — Доколе нам ссориться между собою и наводить друг на друга татар? Лучше бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им!» Посоветовавшись с боярами, Андрей с семейством и приближенными людьми бежал. Татары нагнали его (24 июля) под Переяславлем, разбили и едва не захватили в плен; он успел ускользнуть от них в Новгород, где не был принят; бросился в Псков, откуда — дождавшись жены — ушел в Колывань (Ревель). Оставив там жену, он отправился в Швецию, куда потом прибыла и жена его[70]. Великокняжеский стол занял Александр Невский.
В 1256 г. Андрей воротился в Русь[71] и с любовью принят был Александром, который хотел дать ему Суздаль, но не решался этого сделать без воли разгневанного на Андрея хана. Андрей пошел на Городец и Нижний Новгород. В том же году посольство Александра дарами умилостивило хана и примирило его с Андреем. В следующем 1257 г. вместе с братом Александром и племянником, Борисом Васильковичем Ростовским, Андрей отправился в Орду для поднесения даров и оказания чести Улавчию. Цель этой поездки заключалась, вероятно, в приобретении благорасположения Улавчия, который был объявлен наместником Руси, — хотя и предположение Карамзина может быть правдоподобно: историограф догадывается, что князья Северо-Восточной Руси, «сведав намерение татар обложить северную Россию, подобно Киевскому и Черниговскому княжению, определенною данию по числу людей, желали отвратить сию тягость, но тщетно»: явились татарские численники и посчитали земли: Суздальскую, Рязанскую и Муромскую. В 1258 г. Андрей и Александр Ярославичи, Ярослав Тверской и Борис Василькович Ростовский ездили в Орду. Теперь татары потребовали, чтобы и Новгородская земля была посчитана и платила дань. Александр и Андрей Ярославичи и Борис Ростовский отправились с татарскими численниками в Новгород. Сначала дело их шло безуспешно, и только в следующем, 1259 г. вследствие ложного слуха о том, что на Новгород собираются огромные полчища татар, князьям удалось посчитать Новгородскую землю. Из Новгорода Андрей возвратился в Суздаль
