Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - [10]

Завтра рано утром выступает штаб корпуса в Скербешов[26], за 21 версту к югу. Еще сообщают утешит[ельную] весть (а я все сомневаюсь тож), будто сегодня артиллерийским] огнем подстрелили австрийский аэроплан, к[ото]рый принужден был спуститься на нашу землю, летчики — убиты; еще — будто бы (этому я, пожалуй, верю) австрийский разъезд в 16 человек напоролся на нашу заставу, часть была перебита, часть взята в плен; сообщают так уверенно друг другу, будто австрийск[им] солдат[ам] есть нечего, и они охотно попадаются к нам в плен! Это для меня — басни. […]

11 августа. Накануне пораньше лег спать ввиду раннего сегодня выступления; но ночью был разбужен приблудившим к нам врачом 70-й дивиз[ии], к[ото]рый несколько дней скитается, терпя всякие лишения, ища свою часть. Распорядился о его ужине и временн[ом] прикомандировании]. […]

Замостье[27] перешло в руки неприятеля. Говорят, вчера была слышна сильная вблизи перестрелка, не только пушечная, но и ружейная; недалеко — наши ложементы; не садятся ли в калошу наши воеводы, что торопятся двигаться т[а] к близко к позициям, не ведая бо, что творят? До сего времени с начала кампании не слышал еще ни одного боевого выстрела. Странно! А вот приехали вскоре после меня и наши автомобильные саврасы. […]

Неприятель уклоняется от решительного боя и отступает, очистивши Замостье, перешедшее опять к нам. Пущен слух, что там евреи будто бы встречали австрийцев хлеб[ом]-солью; наши вечно в негодовании — измышляют теперь меры наказания раввину: кто настаивает безо всякого следствия и проверки слухов его — ни более, не менее — повесить, большинство же (в их числе — Лопатин[28]) предлагает учинить ему сечение с помощью нагаек; все гогочут, смакуя прелесть сей процедуры над «пархатыми жидами»!.. Ужас берет слушать все эти дикости. Жестокость нравов нашего штабного офицера достигла своего апогея. О, как я страдаю!.. […]

Доставлены три пленных австрийца — чехи-славяне: премилые физиономии, одеты не в защитный цвет[29]. Кстати, о нем: при защитной тенденции резонно ли нам вывешивать флаги с обозначением №№ корпуса, дивизии и т.д.?! А тем более обозначать названия мелких частей на занимаемых нами помещениях?!

Вылетел наш аэроплан, когда уже темнело. Зуев телефонировал команд[ующем] у армией, что имеет быть разведка в стороне неприятеля с аэроплана. Не знаю и удивляюсь, что можно увидеть при таком летании. Бутафория! Большая бестолочь — много суеты, мало продукции; я думаю, и на войне можно установить известн[ый] порядок и для сна, и для дела. Русская безалаберность, отсутствие выдержки и методичности в работе: пользование машиной без обращения внимания на ее сохранность. Замотали и задергали писарей, и вообще нижн[их] чинов — «приказали пораньше вставать» — приказ же еще не вышел и ночью; неизвестно куда идти. Из Скербешова бежали поп и дьякон; население выезжает…

Как повредят телефон[ную] проволоку — винят жидов. Стали брать из них в заложники знатных, и многие настаивают на примерном вешании.

Утром в 8 часов 12 августа — на СВ — в Избицу[30]—, дорога с швейцарскими видами. Вчера была паника среди артиллер[ийских] обозов. Обозные без ружей: безобразие!

Сегодня ушел Лебединский на позиции, проклиная зловонную нашу клоаку. Вчера и сегодня — неудачный бой Гренадерского корпуса, к[ото]рый отступил; говорят, отступила и 4-я армия. Наш корпус по ошибочному приказу зашел в тыл не неприятелю, а Гренадерскому корпусу. «Балдяй» успокаивает Зуева, что в этом «особенной» беды нет. […]

Из штаба 4-й армии приезжал офицер для переговоров] с корпусн[ым] нашим командиром по специальным делам совместного оперирования. Критикуют неправильно составленный план перевозки при мобилизации и неудачно придуманное сосредоточение 19-го, 17-го и 5-го корпусов, не имеющих перед собой противника, а между тем необходима поддержка теперь Гренадерскому корпусу, и начинают применять куропаткинскую манеру растаскивания частей и швыряние их с одной на противоположную] стор[ону] и обратно (с фланга на фланг). Надо бы их сразу по целым хоть корпусам сажать на желез[ную] дорогу!.. В неудачном для Гренадерского корпуса сражении им оставлено у неприятеля несколько орудий и пулеметов. Плеве[31] требует немедленного же введения в бой 70-й дивизии, к[ото]рая, совершивши безо всяких дневок 150 верст форсированным] маршем, — обессилена и страшно приутомлена, и пускать ее в бой — это значит готовить ей верное поражение. […]

13 августа. Стоит прекрасная теплая погода. В Избицах, слава Богу, сегодня у нас дневка; спал ночью на «господской» кровати шириною чуть ли не в 4 аршина — испытал истинное в ней блаженство.

Не вижу я в военачальниках наших увлечения своим делом; нет у них дерзновения, уменья, знания, талантов… Идет все дубово.

Что ни делают — кажется, только бы исполнить №, и что бы они ни делали теперь, а совершится все само собой в силу логики вещей и в соответствии с тем, что может дать уже налаженный и установленный строй обществ[енно]-государств[енной] жизни, к[ото]рый отражается в каждом мелком действии солдата или офицера. Большой пока ресурс — это моральный подъем людей; боюсь, как бы не был скомпрометирован бессвязными действиями наших начальников: наши солдатики, кажется, еще и до сих пор находятся под впечатлением маньчжурских […] отступлений, чтобы не доводить последние и теперь до крайности; необходима («куй железо, пока горячо») и весьма даже нам эффектная победа, хотя бы и в небольшом сравнительно] масштабе. Вся ответственность за наши победы и поражения должна пасть на головы военачальников — от их уменья маневрировать и использовать солдатск[ое] построение теперь зависит будущее России… Им многое дано — они жестоко должны быть и наказаны. […]