Великая война. 1914–1918 - [48]

Осуществятся ли эти планы, теперь зависело скорее от того, что предпримет немецкая армия, а не французская. Если немцы продолжат движение на юго-восток, намереваясь оставить Париж справа, то плану французского главнокомандующего по формированию ударной силы для атаки их фланга могли помешать расстояние и трудности с планированием доставки провианта и боеприпасов, а также управлением и контролем их движения. Если же они будут двигаться на юго-восток, оставив Париж слева, то окажут французам услугу — так выразился сам Шлифен, только в другом контексте. В своем плане войны с Францией бывший начальник немецкого Генерального штаба высказывал опасения, что вообще-то благоприятным для французов будет любое решение. Если оставить их столицу справа, это сделает немецкий правый фланг уязвимым для атаки сильного парижского гарнизона. Если же Париж останется слева, то фронт немецкого наступления окажется разделен надвое, словно волнорезом, и этот промежуток будет открыт для контратаки из города. Недостаток плана наступления, который Шлифен признал заранее, в августе 1914 года немецкий Генштаб так и не решил — войска двигались вперед, а командиры все еще не определили окончательное направление.

17 августа кайзер перенес свою Ставку и Генеральный штаб — во время войны Верховное командование армии, или Oberste Heersleitung (OHL), — из Берлина ближе к театру военных действий, в Кобленц, крупный город на Рейне. Это будет не последнее место, откуда Вильгельм управлял своими войсками: за Кобленцем он переедет в Люксембург и, наконец, в маленький курортный городок Спа в Бельгии. Вскоре после переезда в Кобленц стало ясно, что разрешение Мольтке командующему 2-й армией фон Бюлову координировать действия 1-й и 3-й армий, оправданное на первом этапе кампании, когда главной целью был разгром Бельгии, теперь имеет негативные последствия. Стремление Бюлова контролировать все лишило командира 3-й армии Хаузена шанса нанести удар по арьергарду Ланрезака, с 24 августа отступавшему от Самбры. Затем, когда линия фронта сместилась к Сомме, Мольтке перенес свое внимание на 8-ю армию, противостоявшую русским в Восточной Пруссии (там действительно сложилась трудная ситуация), в ущерб более крупным и важным операциям на западе. Восприняв взятие Намюра как окончательную победу на этом направлении, начальник немецкого Генерального штаба решил направить войска оттуда — два корпуса и одну кавалерийскую дивизию — через всю Германию к восточной границе[182].

8-я армия, как сообщил 28 августа Верховному командованию Людендорф, новый начальник ее штаба, не хотела усиления резервом гвардии и 11-м корпусом (его пришлось бы ждать слишком долго), но подкрепление все равно было отправлено. Тем временем продолжавшие наступление части были еще больше ослаблены отзывом еще трех резервных корпусов: перед 3-м была поставлена задача сдерживать бельгийскую армию в укрепленном районе Антверпена, 4-й отправили нести гарнизонную службу в Брюсселе, а 7-й вел осаду Мобежа на Самбре — его защитники продолжали держать оборону в тылу противника. Отвод с фронта пяти корпусов — это была седьмая часть развернутой на западном направлении армии — стал для Мольтке причиной тех самых трудностей с организацией снабжения, о которых шла речь выше. По мере того как немецкие армии удалялись от своей территории и приближались друг к другу, наступая на Париж по перегруженным дорогам, эти проблемы все больше усиливались. Ключом к победе является преобладание сил на решающем направлении, а Мольтке свои силы рассеивал. Конечно, это уменьшало вероятность создания такого преобладания. Более того, 27 августа начальник немецкого Генерального штаба еще практически свел к нулю шанс сконцентрировать свои войска — он приказал передовым частям, 1-й армии фон Клюка и 2-й фон Бюлова, рассредоточиться. 1-я армия должна была обойти Париж с запада, 2-я — идти прямо на него, 3-я — обойти с востока, а 4-я и 5-я армии, все еще сражавшиеся с французами, которые защищались в нижнем течении Мёза, получили приказ двигаться на запад, чтобы присоединиться к частям Клюка и Бюлова. 6-я и 7-я армии, действовавшие на том участке фронта, где французы предприняли наступление в самом начале боевых действий, должны были выйти к реке Мозель и форсировать ее.

Наступление на Париж с запада было именно тем маневром, от которого предостерегал Шлифен. Попытка реализовать его, безусловно, доказала бы правоту этого немецкого стратега старой школы, однако сего не случилось, поскольку приказ Мольтке выполнен не был. На следующий день, 28 августа, фон Клюк самостоятельно решил изменить направление удара и повернул на юго-восток, прямо на Париж, обосновав свое решение тем, что теперь не приходится опасаться англичан, якобы разбитых при Ле-Като, а также появилась возможность покончить с 5-й армией французов, нанеся удар ей во фланг. Мольтке, несмотря на свой приказ от 27 августа, предписывающий фон Клюку наступать западнее, согласился с ним. Более того, 2 сентября в депеше 1-й и 2-й армиям, которые не имели телефонной связи с временным штабом Верховного командования в Люксембурге, он указывал, что в намерение Генерального штаба входит отбросить французов в юго-восточном направлении, отрезав их от Парижа. 1-я армия последует за 2-й, уступом, и также прикроет правый фланг. Это была скорее реакция на события, чем попытка определять их. 2-я армия остановилась, чтобы немного передохнуть после тяжелых боев и продолжительного марша. 1-я армия была вынуждена последовать ее примеру, поскольку должна была двигаться вслед за ней, вторым эшелоном. Тем временем французская 5-я армия отходила на восток — таким образом опасность атаки на ее фланг уменьшалась. Правда, при этом французы удалялись от своей столицы… Британские экспедиционные силы отнюдь не были разбиты. Англичане просто рассредоточились в сельской местности, и немецкая кавалерия не сумела их обнаружить — точно так же в первые недели кампании французы не смогли напасть на след наступавших немецких войск. Кроме того, немцы не располагали сведениями о том, что северо-восточнее Парижа Жоффр сосредоточивает крупные ударные силы