Великая война. 1914–1918 - [165]
«Пошаговая» схема Пламера, подготовкой к которой служил перерыв в начале сентября, задумывалась трехэтапной. На каждом этапе продвижению вперед на 1,5 километра силами дивизий, развернутых каждая на участке в 1 километр, то есть по 10 пехотинцев на 1 метр, должен был предшествовать продолжительный артиллерийский обстрел. После трех недель такой артподготовки 1-я и 2-я австралийские дивизии вместе с 23-й и 41-й британскими атаковали дорогу на Менен к востоку от Ипра. Заградительный огонь обрушился на полосу глубиной 1 километр, и град снарядов заставил немцев отступить. Такие же результаты были достигнуты в бою у Многоугольной рощи — небольшого леса между Ипром и Зоннебеке — 26 сентября и у Бродзейнде 4 октября. Тактика Пламера «откусывать по кусочку» оказалась успешной. Наконец союзникам удалось захватить плато Гелювельт. Ближайшие окрестности Ипра были очищены от немецких наблюдателей, но войска по-прежнему выходили из города с западной окраины и двигались на поле боя кружным путем, как и все прошедшее время после стабилизации обстановки на выступе в 1915 году, чтобы не попасть под обстрел дальнобойной артиллерии на дорогах, приподнятых над заболоченной равниной. Теперь предстояло решить, оправданно ли продолжение тактики «кусочков». Три атаки, особенно у Бродзейнде, нанесли врагу серьезный урон. Артиллерия Пламера 4 октября обрушилась на резервные немецкие дивизии, слишком далеко выдвинувшиеся вперед. Потери у них, особенно в 4-й гвардейской, были очень большими[599]. В результате немцы снова решили усовершенствовать свою систему обороны. Перед боем у Бродзейнде они придвинули резервные части вплотную к зоне боев, чтобы встретить британскую пехоту сразу после того, как она выйдет из-под защиты своей артиллерии. Это решение, подставившее их под огонь более крупнокалиберных и более дальнобойных британских орудий, оказалось ошибочным, и Людендорф кардинально изменил тактику: численность войск на передовых позициях еще больше уменьшилась, а предназначенные для контратаки дивизии оставались в тылу до тщательно спланированного контрудара, предваряемого массированной артподготовкой и поддерживаемого заградительным огнем[600].
Другими словами, британская и немецкая тактика проведения операций на жутком, изрытом снарядами и наполовину затопленном водой поле боя под Ипром была практически одинаковой — противники словно сговорились. Атакующие стремились уничтожить обороняющихся шквальным огнем артиллерии и занять узкую полосу земли, на которую только что падали их снаряды. Затем все повторялось, но в обратном направлении — выбитые со своих позиций пытались вернуть их. Решающей победы такие действия не просто не обещали — они ей противоречили. Наверное, Хейг, ежедневно получая свидетельства этого, мог бы не идти на поводу у врага и прекратить мучительное для обеих сторон противостояние.
Во мнении, что после Бродзейнде Хейгу следовало остановиться, едины даже самые восторженные историки Первой мировой войны, внимательные к мелочам и всегда готовые указать на то, как важны были новый запал в снарядах полевой артиллерии или увеличение дальности минометной стрельбы[601]. Тем не менее он упорствовал. Перед атакой на Бродзейнде Хейг сказал командующим армиями, что враг измотан: «… хороший решительный удар приведет к желаемым нами результатам»[602]. Непосредственно после боя, когда Ллойд Джордж всеми силами пытался ограничить подкрепления, направляемые во Францию для компенсации потерь в битвах при Ипре, он писал генералу Робертсону — теперь начальнику Генерального штаба британских экспедиционных сил в Европе, что их дивизии способны самостоятельно предпринять масштабное наступление: «…бесспорно, необходимо сделать все… чтобы этот удар был настолько сильным, насколько это возможно»[603].
Таким образом, сражение в грязи под Ипром — битва при Пасхендале, как впоследствии ее стали именовать по груде кирпичей, которая осталась от деревни, ставшей конечной целью наступления, продолжилось. Но не с британскими солдатами в авангарде. Часть наиболее боеспособных дивизий британских экспедиционных сил, в том числе 8-я гвардейская, входившая в состав старой регулярной армии, а также 15-я шотландская, 16-я ирландская, 38-я валлийская и 56-я лондонская, в августе и начале сентября была отведена в тыл. Хейг мог рассчитывать только на силы АНЗАК и канадский корпус, не участвовавшие в первых этапах сражения и самых ожесточенных боях на Сомме годом раньше. 12 октября в первой битве при Пасхендале новозеландская и 3-я австралийская дивизии попытались достичь развалин деревни в самой высокой точке к востоку от Ипра — 45 метрах над уровнем моря, где вторая линия траншей «фламандских позиций» немцев и цепочка дотов представляли собой последнее препятствие между британскими экспедиционными силами и вражеским тылом. «Мы практически прорвали оборону противника, — говорил Хейг 9 октября на встрече с военными корреспондентами. — Враг может противопоставить нам только свою плоть и кровь». Плоти и крови в данных обстоятельствах оказалось достаточно. Попав под пулеметный огонь с фронта и флангов, подразделения сил АНЗАК были вынуждены отойти на позиции, с которых они начали наступление в тот дождливый день. Земля настолько размокла, что артиллерийские снаряды тонули в грязи, не взрываясь… При попытке преодолеть уцелевшие проволочные заграждения одни новозеландцы потеряли почти 3000 человек.
