Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - [154]
Маловероятно, что С-13 второй раз пошла в атаку. Во-первых, об этом ничего не говорится в описании боя, данном в «Истории КПЛ C-13» лично командиром лодки А. Маринеско, во-вторых, саму С-13 преследовали в это время подошедшие корабли охранения, которые сбрасывали на нее глубинные бомбы, и в-третьих, у С-13 была проблема с застрявшей в аппарате четвертой торпедой (кстати, имевшей надпись: «За Сталина!»), которая могла сдетонировать на близкий взрыв глубинной бомбы.
Это подтверждает и капитан «Вильгельма Густлоффа» Цан в объяснительной записке от 30.1.45 г.: «Когда я оказался на эсминце “Т-36”, то командир сказал мне, что обнаружил по данным акустических приборов две цели по левому и правому борту».
Возможно, наличием второй подлодки объясняется и поразительное расхождение данных о количестве сброшенных немцами на С-13 глубинных бомб – 240 штук и 12 штук – по разным источникам. Кстати в упомянутой «Истории КПЛ С-13», подписанной лично А. Маринеско, указана именно цифра 12! Совершенно непонятно, для чего ему понадобилось в 20 раз занижать количество сброшенных на его лодку глубинных бомб. Может быть, 240 глубинных бомб сбросили как раз на вторую лодку?
7. По свидетельству некоторых участников «атаки века», в частности рулевого-сигнальщика Зеленцова, после затопления лайнера в глубине раздались три гулких удара – затонувший корабль якобы трижды ударился о грунт, прежде чем замереть на дне. Так как «Густлофф» был теплоходом, это не могли быть взрывы котлов. Мне также кажется невероятным, чтобы такое огромное судно трижды подкинуло при его соприкосновении с дном – не та была скорость погружения при потоплении. Наиболее реальный вариант, что это были взрывы динамитных зарядов, но откуда они взялись на «Густлоффе» – непонятно. Небезынтересно, что сам Маринеско в «Истории КПЛ С-13» (cм. Приложение 29) об этих трех подводных похожих на взрыв ударах при затоплении «Густлоффа» вообще не упоминает. Зато сообщает, что после торпедирования 10 февраля 1945 г. судна, которое он называет крейсером «Лейпциг», ссылаясь на данные РО ШКБФ (разведотдела штаба Краснознаменного Балтийского флота. – А. О.), «спустя две-три минуты на крейсере последовало три сильных взрыва, предположительно – взрыв котлов или же сдетонировал пороховой погреб».
8. Предполагаю, что Маринеско после потопления «Густлоффа» получил от командования запрет на немедленное возвращение, так как тогда стало бы очевидным, что это потопление не случайность, а конкретная цель похода. Поэтому ему было приказано атаковать и потопить еще одно любое немецкое судно. Хотя вполне возможно, что если Центру стало известно, например, что на «Густлоффе» вывозился не «Восточный архив», а, допустим, «Янтарная комната», то Маринеско получил приказ выйти на перехват другого судна, на котором немцы переправляли «Восточный архив». Поэтому С-13 продолжала поиск цели (или ожидала получения команды по радио) и лишь к концу дня 9 февраля обнаружила, атаковала и в 2.50 10 февраля двумя торпедами[145] из кормовых торпедных аппаратов потопила военный транспорт «Генерал Штойбен».
Показательно, что и на второе судно, потопленное С-13 в этом походе, Маринеско вышел не случайно. Много лет спустя выяснилось, что его координаты передал на С-13 по радио бывший сослуживец Маринеско по дивизиону лодок-малюток, прикомандированный в период январского похода С-13 к штабу ВВС Балтфлота, командир дивизиона подводных лодок П. А. Cидоренко[146] (интересно, что вскоре после январско-февральского похода С-13 он получил повышение – был назначен начальником штаба бригады подводных лодок).
В «Истории Краснознаменной подводной лодки С-13 (1941–1945)» – единственной известной на сегодняшний день рукописи А. Маринеско – он сам дает совершенно другую, абсолютно честную информацию об этом потоплении: «…обнаружили шум винтов большого двухвинтового корабля. При сближении установили: шел крейсер в охранении 3-х эсминцев…» Далее Маринеско описывает подробности атаки и торпедный залп и в завершение пишет: «По данным РО ШКБФ, это был крейсер “Лейпциг”, который сильно поврежден и восстановить его невозможно». О потоплении торпедированного судна – ни слова. Откуда же взяли потом «Генерала Штойбена»?
А видимо, вот откуда. Позже выяснилось, что в момент второй торпедной атаки С-13, начатой на исходе 9 февраля и успешно завершенной в начале 10 февраля 1945 г., «Лейпцига» в море просто не могло быть, так как еще 14 октября 1944 г. он столкнулся в районе Готенхафена (Гдыни) со своим же тяжелым крейсером «Принц Евгений», получил тяжелые повреждения, сопровождаемые гибелью и ранением 10 % экипажа, вследствие чего 16 ноября 1944 г. был выведен из состава флота. Скорее всего, атакованный подводной лодкой С-13 корабль был легким крейсером типа «Лейпциг». Поэтому, учитывая, что и все остальные крейсеры этого типа («Кёнигсберг», «Карлсруэ», «Кёльн») были к этому времени или потоплены, или повреждены, по всей вероятности, им мог быть единственный боеспособный на тот момент легкий крейсер такого типа «Эмден». Но его невозможно было перепутать с пароходом «Генерал Штойбен», ибо у него в два раза меньше водоизмещение (6 990 т против 14 660) и один дизель (у парохода 4 котла). Тогда следует признать, что «Эмден» был заменен на «Штойбена» советским командованием не случайно.
