Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - [14]

В тот же день Геббельс пишет в своем дневнике:[7]«Мы прилежно распространяем, прежде всего через прессу нейтральных стран, слухи о вторжении в Англию. Надеемся, что на эту удочку многие поймаются. Р. (имеется в виду Россия, так называли между собой СССР бонзы Третьего рейха. – А. О.) будет расчленена…» (а не «побеждена», «захвачена» или «уничтожена»). Из этого может следовать, что руководство Третьего рейха рассматривало вместо войны вариант шантажа Советского Союза, когда ему предъявлялись бы претензии c требованием уступить Германии часть территории – Украину и Прибалтику. Об этом в предвоенный период было много слухов и даже публикаций в зарубежной печати.

25 мая Геббельс записывает в дневнике:

Слухи о вторжении (высадке на Британские острова. – А. О.) действуют: в Англии проявляется сильнейшая нервозность. В отношении России нам удалось осуществить великолепный информационный обман. Обилие «уток» приводит к тому, что за рубежом, кажется, вообще перестали понимать, где правда, где ложь. Как раз такая атмосфера нам и нужна…

27 мая в Северной Атлантике английской эскадрой уничтожен лучший и новейший немецкий линкор «Бисмарк» (на котором 5–7 мая Гитлер в сопровождении Геринга и Рёдера наблюдал за маневрами германского флота в Балтийском море). Из двухтысячного экипажа спасено лишь 100 моряков. Думаю, эту трагическую морскую операцию в Большой Игре ее участники вполне могли назвать «Жертва двух ладей». В Большой Игре такие жертвы приносились не раз. Так, для пользы дела, узнав с помощью шифровальной машины «Энигма» о готовящихся немцами бомбардировке города Ковентри и нападении на конвой PQ-17, Черчилль не предпринял ничего, чтобы не раскрыть противнику факта владения им тайной «Энигмы».

Поэтому после таких серьезных боевых потерь немцев и англичан Сталин решил, что это уже не «странная», а вполне серьезная война на уничтожение, что еще больше утвердило его в том, что сговора между Гитлером и Черчиллем, несмотря на загадочный перелет Гесса, не существует. Значит, принятое им 24 мая решение продолжать подготовку к Великой транспортной операции правильное и надо усилить эту работу. Что и было сделано.

29 мая Геббельс почему-то делает в дневнике противоречащую этому запись:

В Москве продолжают играть в отгадки. Сталин, кажется, начинает медленно прозревать. Впрочем, он все еще смотрит на события, как кролик на змею…

То ли он действительно боится, что Сталин прозреет и ударит первым, то ли это нужно ему для оправдания готовящегося предательского удара по союзнику – хочет показать, что СССР начинает изменять свое отношение к Германии, а это в «Барбароссе» прямо указано как повод для нанесения германскими войсками превентивного удара по СССР.

30 мая (менее чем через неделю после последнего предвоенного совещания высшего военного руководства в Кремле!) Гитлер назначает дату начала «Барбароссы» – 22 июня 1941 г.

31 мая Геббельс записывает в своем дневнике:

План (в немецком тексте Fall – случай, вариант. – А. О.) «Барбаросса» разворачивается. Начинаем большую волну его маскировки. Необходимо мобилизовать весь государственный и военный аппарат. Истинное положение вещей известно очень немногим. Мне предстоит нацелить сотрудников министерства пропаганды в ложном направлении. Могу и престиж утратить. Кроме двух сотрудников, никто не будет знать правду. Чем уже круг знающих, тем больше шансов, что обман удастся…

1 июня. Из дневника Геббельса:

Провел совещание в министерстве. Тема – вторжение. Всех нацеливаю на фальшивый след, на Англию…

Значит, все идет по согласованному плану, поэтому в СССР посвященным отдается приказ готовить Красную Армию к Великой транспортной операции. Продолжают перебрасываться на запад новые соединения, усиливается работа по строительству оборонительных сооружений на границе (которая частично и имитируется для дезинформирования англичан, и ведется по-настоящему, но так, чтобы, когда начнется переброска соединений через границу, эти сооружения не мешали движению), заменяются на новые типы танки и самолеты, строятся новые приграничные аэродромы; железнодорожные бригады и батальоны готовятся к перетяжке путей на европейскую колею; вместо политзанятий читается спецкурс о Германии, чтобы солдаты и командиры имели представление о стране, по которой им вскоре придется ехать.

3 июня. Между тем отношения СССР с Германией в этот период вполне союзнические, о чем свидетельствует следующая «Выписка из решения Политбюро ЦК ВКП(б)»:

ПЗЗ/176

3 июня 1941 г.

176. – Вопрос НКВТ.

1. Разрешить Наркомвнешторгу из особых запасов произвести поставку в Германию во исполнение договора:

– меди 6 000 тонн

– никеля 1 500 тонн

– олова 500 тонн

– молибдена 500 тонн

– вольфрама 500 тонн

2. Разрешить УГР выдать Наркомвнешторгу 300 тонн молибден-концентрата с содержанием металла 51 % в обмен на ферромолибден по коэффициенту содержания.[8]

6 июня. Из дневника Геббельса:

Наша маскировочная деятельность срабатывает безупречно. Во всем мире говорят о предстоящем в скором времени заключении военного пакта Берлин – Москва. Можно лишь удивляться, что будет затем…