Великая страна - [23]

Шрифт
Интервал

Глава 22. Появление Лизы

На этих словах Гэри Честерфилда заскрипела входная дверь, а потом, уже внутри квартиры, застучали остренькие каблучки. Не прошло и пяти секунд, как на кухню просунулось миловидное, но слегка обалдевшее женское лицо с немножко вытаращенными глазками, как бы говорящими: ну вы и удивили меня. Это удивление перешло с Гэри на Мэгги, потом на кухню просочилась вся мисс. Это было долговязое и неуклюжее создание в довольно нелепой одежде с претензией на крутизну. В левом ухе ночной гостьи покачивалась огромная серьга. Другая, поменьше, красовалась на пупке. Каким-то образом прикид изумленной леди скрывал под собой колени, локти и шею, но обнажал бедра, подмышки и практически грудь.

— Не было заперто, — сипло сказала гостья, чтобы что-то сказать. — Я Лиза, о'кей? А Марки где?

— Он спит, — ответила Мэгги.

— С кем?

— Один.

— А почему не с тобой?

— Потому что я не сплю.

Лиза пораженно взглянула на Гэри, словно требуя у него объяснений. Тот порывисто вздохнул, закурил со второго щелчка, встал и прошелся по кухне.

— Мне захотелось, — пояснила Лиза особенно сипло. — Хорошо бы меня кто-то трахнул, о'кей?

— Ничего не имею против, — сухо ответила Мэгги.

— Марки спит?

— Спит.

— Он много работает. Придет домой и спит.

— И спит.

— Но ты не обижайся на него, красотка. Что тут поделаешь.

— Да. Лиза посмотрела на Гэри, словно ища у него поддержки. Тут ей в голову пришла мысль.

— Слушай, парень, — произнесла она сипло, но кокетливо, — как тебя зовут?

— Я здесь по другому вопросу.

— Я это понимаю. Странно было бы, если бы тут меня поджидал, о'кей? Но уж если так вышло, может быть, ты трахнешь меня? Как получится, без гарантии. А твоей подружке мы пока поставим кассету.

— Не видишь, — ответил ей Гэри с вежливой яростью, — мы разговариваем.

— Разговоры побоку, когда начинаются дела. Зато потом будет о чем поговорить.

— Я не буду с тобой трахаться, так ты поняла? Я скорее трахнусь с электрической розеткой, чем с тобой.

— Я вижу, — ответила Лиза кротко и села на свободный табурет. Все немного помолчали, как на похоронах.

— Продолжайте говорить, — произнесла Лиза негромко. — Я ведь вам не мешаю.

— Ты нам мешаешь, — сказал Гэри, накаляясь буквально на глазах.

— Расхотелось, — сообщила Лиза удивленно. — Бывает же такое.

— А писать тебе не хочется? — спросил Гэри с показной заботой.

— Вроде нет. Я писала перед выходом.

— Ты подумай хорошенько.

— У вас разговоры, как в детском саду, — резюмировала Лиза. — Непонятно, как на такой тематике вы дотянули до трех часов.

На это Гэри не нашел, что ответить, только злобно затянулся.

— Послушай, Лиза, — сказала Мэгги, — давай не будем ссориться. У нас важный разговор. Может быть, ты в другой комнате посмотришь видео или примешь ванну?

— О'кей, о'кей, — сказала Лиза уныло. — Я только еще немного посижу с вами. Я с позавчера не видела людей, если не считать этой кучи дерьма в лифте.

— Это, кстати, маньяк, — заметила Мэгги.

— Говори. Он такой же маньяк, как я президент. Просто несчастный наркоман не дотянулся до кнопки, теперь летит и глючит, будто дотянулся.

— Господи, Господи! — сказал Гэри.

Лиза поднялась и прошлась по кухне, потом вышла в прихожую.

— Эй, — донеслось оттуда, — а это что? Спину чесать?

Она вернулась с позолоченным костылем.

— В зубах ковырять, — мрачно ответил Гэри. — Положи на место.

Лиза отнесла костыль на место, вернулась с другим пакетиком и взглянула на Гэри всем своим вопросительным лицом.

— Это прочищать уши. Тоже положи на место.

Лиза посмотрела на костыль, на веревку, на Гэри — и выражение удивления на ее лице постепенно сменилось на я так и думала.

— Ничего не получится, друг, — сказала Лиза очень уверенно.

— Спорим на сотню баксов, что получится?

— Я не это имею в виду. Просто это ничего не решает. Околеешь и очутишься точно в таком же дерьме и точно в такой же ломке.

Видимо, Лиза угодила в самую точку, потому что Гэри поперхнулся дымом, долго кашлял, багровея и крючась (Мэгги уже было подумала, что он напрасно потратился в маркете), потом кое-как перемог себя и трудно, рваным голосом спросил:

— А ты что, уже околела?

— Нет, просто я многое видала.

— Ха. Можно подумать, я не видал того, что ты видала. Но это всё здесь, а почем ты знаешь, что будет там?

Глава 23. Об устройстве мира

— А я много думала об этом. Понимаешь, человек создан так, что гадит под себя. И если ему ампутировать задницу, кишечник и пищевод вплоть до глотки, а потом для ровного счета глаза, уши и остальную муру, это мелкое происшествие вовсе не повод менять любимые привычки. Ты, я вижу, не очень ловишь под утро, так я тебе объясню проще: кого ты любишь, тех и делаешь несчастными; кого хочешь видеть перед собой настоящую первосортную вечность, именно их фасады будут тебя мучить и жарить, и невозможно отодрать одно от другого. И если попросить человека обустроить собственный рай, а назавтра — собственный ад, то самый хитрожопый федеральный агент не найдет там десяти отличий. А теперь рассуди, что может ожидать нас там, как не этот слипшийся адорай, который ты заслужил каждым дюймом своего засранного тела, плавно переходящего в душу? У меня был знакомый эскимос, так он говорил, что, бывает, прешься куда-то на собаках или на оленях, и уже давно должен быть магазин или пристань, а их всё нет и нет, и только так клиент понимает, что в пути незаметно скончался. А чего ты хотел? Чтобы эскимос оказался в Майами? Если ты при жизни холил своих собак, то и после смерти они у тебя будут все жирные и в шерсти, как грудь мексиканца, а если ты был нерадив, то они будут синие и тощие, как русские куры, что до смерти, что после смерти, какая, друг, разница?


Еще от автора Леонид Владимирович Костюков
Мемуары Михаила Мичмана

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек из паутины

Роман «Человек из паутины» повествует о событиях странных. Герои его тоже в большинстве своем не от мира сего. Шаман, живущий на дереве в некой метафизической Сибири, паучиха в человечьем обличье, ненавидящая двуногих и плетущая против них заговор, охотники за человеческой желчью, занимающиеся своим живодерским промыслом в Питере, китайские мафиози, поставляющие им жертвы. Весь этот шутовской хоровод вращается вокруг фигуры главного героя произведения, издательского работника, волею обстоятельств погруженного в пучину страстей.


<НРЗБ>

Проза С. Гандлевского, действие которой развивается попеременно то вначале 70-х годов XX века, то в наши дни – по существу история неразделенной любви и вообще жизненной неудачи, как это видится рассказчику по прошествии тридцати лет.