Великая сталинская империя - [5]

«Православное учение оставило глубокие корни в нем. Хотя он не был верующим, но и не был до конца атеистом. Сталин верил в судьбу. Была какая-то религиозность в его вере в большевизм и Россию», — пишет Ян Грей.

После похорон Ленина тройка — Зиновьев, Каменев, Сталин — продолжала коллективное руководство, и никто из нее не предпринимал попытки сделать открытый шаг к принятию руководства на себя. Коллективное руководство считалось идеальной формой руководство, но ненадолго. Зиновьев считал себя преемником вождя, так как он был при жизни Ленина в более дружеских отношениях с ним. Это был высокий, крупный мужчина, очень способный оратор. Каменев — красавец бородатый — тоже был способным человеком, но с очень мягким характером. Рыков — председатель Совнаркома после Ленина — был сильной личностью, его любили члены партии, но преемником никак не считали. Троцкого не любили, за редким исключением, почти все, кто с ним работал. Признавали его способности все, но боялись его, как возможного Бонапарта, способного уничтожить революцию. Боязнь Троцкого заставила Зиновьева и Каменева объединиться в борьбе против него.

«Сталин в то время не считался соперником! — пишет историк и биограф Сталина Ян Грей, — Ненавязчивый, спокойный, скромный, он был партработником, отвечающим за организационные и административные вопросы, к нему очень легко было попасть на прием, он внимательно и терпеливо выслушивал посетителей, спокойно попыхивая своей трубкой. Терпение его было огромным, за что ему были благодарны многие члены партии. Он был очень сдержанным, немногословным человеком, который всегда выполнял то, что обещал. Только изредка Сталин делился своими впечатлениями и мыслями с ближайшими друзьями. Он в большей мере обладал талантом немногословия и в этом отношении был уникальным человеком в стране, в которой все слишком много говорили. Во время гражданской войны он нес на своих плечах большую ответственность, подвергая жизнь опасности, и за это партия оказала ему доверие. Он был справедливым и жестоким, но не таким грубым, как Ворошилов и Буденный. Он воспринимал критику с чувством юмора и, даже, борясь с оппозицией, был менее суров, чем Ленин или Зиновьев. При обсуждении вопросов на Политбюро он всегда стремился к нахождению приемлемых для всех решений. Даже Троцкий отзывался о нем в то время как о «храбром и искреннем революционере».

До 1921 года он не предъявлял прав на лидерство. Был горд, легко поддавался раздражению, но не имел личных амбиций. После отхода Ленина от дел у него, как и у многих других, появляются мысли о будущем партии где-то в 1922 или в 1923 году. Сталин серьезно стал думать, что ему необходимо взять руководство на себя в интересах будущего партии и коммунистической России. А, приняв такое решение, он добивался своей цели настойчиво, методично, упорно».

«Победа социализма в одной стране». Строительство новой имперской России

В Политбюро и ЦК партии развернулись жестокие идеологические дискуссии. Каждый из претендентов доказывал, что он является наиболее истинным последователем Ленина, чем его соперники. Вначале Зиновьев, Каменев и Сталин выступили совместно против Троцкого и троцкизма. Сталин подготовил несколько лекций об основах ленинизма и выступил в коммунистическом университете в Москве. Он подчеркивал важность единства партии, дисциплины, руководящую роль ВКП(б) как вождя масс, острую необходимость прочности союза рабочего класса и крестьянства. Все, о чем он высказал в своей клятве Ленину, он потом отстаивал в борьбе с троцкизмом.

Позиции Сталина резко усилились после XIII съезда партии. Поддержка большинства ЦК и ЦКК и контроль за деятельностью партаппарата делали его позицию очень прочной. Когда возникло так называемое «завещание» Ленина, то для Сталина было очень неприятно, даже страшным ударом, узнать о личной враждебности Ленина к нему. Он пережил унижение от обвинений Ленина и от того, что принял участие в обсуждении мер, которые нужно было принять по этому ленинскому опусу. Если бы съезд не проигнорировал мнение вождя, то его могли бы вообще убрать из Политбюро при такой активной драчке за власть. Возможно, он вздохнул с облегчением, когда было принято решение не публиковать эти записки Ленина. Но, тем не менее, самолюбивый Сталин подал заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности. Некоторые биографы рассматривают этот шаг лицемерным, дескать, он был уверен, что его оставят на месте Генерального секретаря ЦК. Даже если он и был уверен, что поступил правильно, по совести. При голосовании все могло произойти. Попытки Ленина подорвать авторитет Сталина провалились, вернее сказать, попытки Крупской отстранить Сталина в отместку за его грубость, как она считает, при обращении с ней. Но пусть бы Крупская честно сказала, что же Ленин там назавещал по методам строительства социализма, а не раскручивала склоки. Игорь Бунич пишет, что настоящим «завещанием надо считать не эти склочные записки, а секретный циркуляр от февраля 1923 года, где подробно перечисляются все обреченные в самом ближайшем будущем на поголовное физическое истребление, потому что именно Ленин утверждал, что с построением социализма будет усиливаться классовая борьба. И приводит этот секретный циркуляр, по которому подлежат поголовному физическому истреблению: