Великая сталинская империя - [11]

Жестокость и бесчеловечность Сталина обнажила смерть его друга Серго Орджоникидзе, Он один прямо выступал против террора в стране, указывал на ошибочность избранного пути террора. Сталин же был одержим теорией Ленина. Он по-прежнему с большой уверенностью говорил о том, что пока существует капиталистическое окружение, будут и враги, и предатели, и саботажники, и чем весомее будут успехи Советского Союза, тем больше усилий станут прилагать классовые враги и капиталисты, чтобы уничтожить его: «Необходима постоянная бдительность, чтобы уничтожить таких людей, под каким бы флагом они не выступали, будь-то Троцкий или Бухарин». Он как инъекцию, как вирус ввел подозрительность в жизнь страны, народа и, прежде всего, в свою жизнь. В таком удушливом моральном состоянии страна встретила гитлеровское нашествие.

В конце мрачного периода террора положение Сталина было как никогда прочным и стабильным. Он слыл уже отцом и вождем народа. В народе его не отождествляли с репрессиями, наоборот, поддерживали его. Это, как во времена правления Ивана Грозного в XVI веке ругали бояр за зверства, а позднее царских сановников, но не царя, так и Сталина не обвиняли в уничтожении своего народа. Считалось, что он не знал о преступлениях, творимых НКВД. Илья Эренбург писал после смерти Сталина: «Мы думали, что Сталин не знал о бессмысленном уничтожении коммунистов, советской интеллигенции». Но Сталин, тем не менее, добился поставленной цели. Он ликвидировал старое поколение революционеров и интеллигенции, оставив в живых только абсолютно преданных и необходимых ему людей, — то есть новую, теперь уже чистую партию. Росла новая советская элита — молодая, напористая, преданная Сталину. Пусть даже это новое поколение было неопытное, запуганное годами террора и репрессий, боялось брать на себя инициативу и ответственность, однако оно было отобранное и подготовленное, это были настоящие сталинцы. А опыт был у него, Сталина, и этого было достаточно на всю страну.

Сталин с полной уверенностью и с чистой совестью, с чувством выполненного долга заявил, что Россия стала намного сильнее, а советский народ в результате проведения индустриализации, коллективизации, социальных преобразований и других многочисленных реформ может отразить любую агрессию.

Вот такое безжалостное, жестокое отношение к людям, кадрам, человеку вообще. Двойная мораль, коварство и любовь, возвышение и уничтожение человека, жестокая власть над человеком этого диктатора, панически боявшегося предательства по отношению к себе, к России, к делу его божества — Ленина. А обманутый народ по-прежнему верил своему вождю, по-прежнему доверял ему, но почему-то не задумался, откуда же столько врагов и предателей, откуда они взялись, кто их породил и воспитал? Что же это за страна, где каждый второй, а может и каждый, кроме самого вождя, — враг, шпион и предатель. Какое же было состояние народа, если никто не задумался над этим странным явлением, продолжая фанатично любить и служить своему вождю — вождю, добивавшегося преданности себе и страшно боявшегося своего народа.

Империя «на костях». Власть ужаса и террора

В разгар насильственной коллективизации в армии усилились «крестьянские настроения, сочувствие к подневольным селянам», и в связи с этим был в ОГПУ издан приказ о «вычистке среди комсостава троцкистских и «уклонистских» элементов», то малообразованные, но изворотливые чекисты типа Ягоды восприняли это как сигнал к деланию карьеры. По документам, имевшимся в архиве Ворошилова, за 1920-е и первую половину 1930-х годов из армии были уволены 5 тысяч оппозиционеров. Когда же настало время подавлять среди солдат, младших и средних командиров сочувствие к своим братьям-крестьянам, то тут чекисты и вовсе засучили рукава в стремлении выявить побольше врагов.

Постепенно фальсификация дел ради завышения «разоблачительных показателей» и, следовательно, ради получения наград и должностей становилась нормой действий.

Только с 1 ноября 1929 года по 31 октября 1930 из РККА, пользуясь терминологией особых отделов, «было изъято» 4473 военных кадрового состава и 5600 человек переменного. Когда дело касалось бывших царских офицеров, то тут не ограничивались простым увольнением: их почти всех вскоре арестовали. В конце 1930 года начались аресты среди старых спецов Военной академии имени Фрунзе. По фальсифицированным делам о «заговорах бывшей белогвардейщины» были осуждены более 3 тысяч командиров РККА.

Размаху репрессий в армии способствовало то, что особисты не подчинялись командирам и комиссарам своих соединений, где они служили. Это позволяло им развивать агентурно-осведомительскую работу втайне от комсостава. И таким образом под угрозой сексотов находились старшие командиры, на которых зачастую писались доносы из зависти и стремления занять их должности.

В конце 1933 года у особистов произошел «прокол», вызвавший скандал не только в верхах ОГПУ, но и в ЦК ВКП(б). Дело касалось старшего летчика Вахромеева, которого 5 декабря 1933 года вызвали в особый отдел 209-й авиабригады на Дальнем Востоке и, предъявив ему компромат, заключавшийся в том, что он скрыл свое социальное происхождение (отец Вахромеева был полицейским чиновником, расстрелянным партизанами в гражданскую войну), завербовали его без всякой конкретной цели — «на будущее». Через некоторое время в ходе очередной партчистки особисты бригады по неосмотрительности, забыв о вербовке, предали гласности сведения об отце Вахромеева. Тот, не теряя времени и не дожидаясь расправы над собой, в состоянии отчаяния от подобного предательства особистов 11 марта 1934 года улетел на самолете за границу. И там в отместку рассказал прессе и спецслужбе все, что знал о своей авиабригаде и вообще об авиационных силах СССР на Дальнем Востоке.