Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность - [148]

Для генералов, офицеров, рядовых и унтер-офицеров, больных и дистрофиков существовали разные нормы. Продовольственные нормы для японских рядовых и унтер-офицеров четыре раза подвергались изменениям. Причиной этому являлась засуха, случившаяся летом 1946 г., которая вынудила союзное руководство пересмотреть объемы снабжения и японцев, и немцев, направив их в первую очередь тем военнопленным, которые были заняты в промышленности, особенно в горнорудной. При этом они были жестко привязаны к выполнению производственных норм. В 1948 г. после завершения репатриации общее количество иностранных военнопленных было сокращено, и продовольственные нормы были пересмотрены в сторону увеличения. В 1950 г. прежние нормы утратили область применения, поскольку все оставшиеся японские военнопленные являлись военными преступниками. Для них в июне 1950 г. были введены единые нормы продовольственного снабжения, равнозначные тем, что действовали в 1948 и 1949 гг. для рядового и унтер-офицерского составов военнопленных всех национальностей.

Однако продовольственные нормы далеко не всегда соблюдались, подтверждением чему служат показания, оставленные в мемуарах побывавших в лагерях японцев. Работа локальных подразделений ГУВС на местах была организована неудовлетворительно, учет и хранение продовольствия в лагерях налажены не были. В 1947 г. в лагерях для военнопленных были вскрыты случаи массовых систематических хищений продовольственных запасов, предназначавшихся иностранным военнопленным. Министр внутренних дел был вынужден в нескольких закрытых телеграммах напомнить начальникам лагерей о личной ответственности за физическое состояние военнопленных, на которое в значительной степени влияло недостаточное питание. В марте – апреле 1947 г. в лагерях было налажено бесперебойное снабжение лагерей, а продукты питания военнопленные стали получать в полном объеме.

Несмотря на то, что решение о перемещении военнопленных японцев в лагеря диктовалось скорее политическими, нежели экономическими причинами, японские военнопленные внесли вклад в развитие экономики Советского Союза. На первый взгляд, именно невысокие затраты на содержание японцев являлись главной причиной их использования в качестве рабочей силы. Но помимо собственно трат на снабжение военнопленных и обустройство лагерей, государство также несло расходы, связанные с поддержанием лагерного аппарата, конвойных войск, органов военного плена. Мобильность, а не невысокие затраты на их содержание являлась главным преимуществом японских военнопленных как рабочей силы.

Представляется, что политика, определяемая руководством органов внутренних дел в отношении японских военнопленных, не являлась исключительно репрессивной по своей сути. К февралю 1947 г. руководство органов внутренних дел осознало, что сохранение здоровья и своевременное снабжение военнопленных продовольствием увеличивало экономическую выгоду от их труда, что приводило к снижению гигантских затрат на поддержание громоздкой системы военного плена. Неэффективность системы военного плена объяснялась тем, что она не имела способности к саморегулированию. Для внесения изменений в структуре и в деятельности системы военного плена, даже самых незначительных, требовалась инициатива и повеление от руководства министерства внутренних дел.

Представляется, что совместная научная работа японских и отечественных историков будет способствовать решению дискуссионных проблем, связанных с пребыванием японских военнопленных на территории Советского Союза. Кроме того, розыск и восстановление кладбищ, на которых захоронены японские военнослужащие, проведение совместных траурных мероприятий могут стать реальными практическими шагами для культурного и общественного сближения России и Японии.

Мин Кьён Хьён. И. В. Сталин и раздел Корейского полуострова

Ценой независимости современной Кореи, зародившейся 70 лет назад, стало ее расчленение. Правительства Республики Корея и КНДР были сформированы в августе и сентябре 1945 г. соответственно. К этому времени, то есть еще до появления высших органов исполнительной власти, действовавших от имени народа, Корея уже была разделена по 38-й параллели на северную и южную части. Таким образом, проблемы разделения Кореи неотделимы от истории Корейской войны. Если бы не разделение, этой войны могло бы и не быть. Расчленение Корейского полуострова, как и сама эта война, было произведено в соответствии со стратегическими интересами и геополитическими планами великих держав и без учета мнения самих корейцев. Исходя из этого невозможно изучать проблемы, связанные с разделением Кореи, не представляя себе, каковы были эти планы и расчеты. То же справедливо и относительно Корейской войны.

С конца XIX в. Россия трижды принимала непосредственное участие в разработке планов раздела Кореи. Впервые это произошло в 1896 г. в рамках подготовки русско-японского договора по корейским делам («протокола Лобанова – Ямагаты»). Во второй раз – в 1903 г., когда в ходе русско-японских переговоров были сформулированы российские предложения Японии на тот же счет. Наконец, третьим эпизодом стало участие И. В. Сталина в обсуждении плана американского президента Гарри Трумэна о разделе Кореи по 38-й параллели. Если первые две попытки не вышли за рамки дискуссий, то последняя завершилась советско-американским соглашением 1945 г. о расчленении полуострова.