Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении - [55]

Столь же нереальной задачей для любого советского завода был массовый выпуск полноприводных тяжелых грузовиков по типу хорошо известного «Студебекера» или GMC CUKW, а также колесных тягачей «Лаффли». Машины этого класса требовали массового производства ШРУС (шарниров равноугловой скорости) для передних мостов. Этот узел требовал высокой точности изготовления и был слишком сложен для освоения в отечественных реалиях, по крайней мере в 1930-е годы. Такие автомашины можно было только закупать за границей, и то только в том случае, если продадут.

Все вышесказанное заставляет обратить взоры к полугусеничным машинам с движителем Кегресса, т. е. резинометаллической гусеницей. Собственно, полугусеничный ход системы Кегресса осваивался у нас в стране еще до революции. Можно даже сказать больше: французский подданный Адольф Кегресс жил и работал в России и был хорошо знаком с нашими реалиями. С 1908 г. Кегресс являлся начальником технической части всех гаражей царя Николая II, оставаясь при этом личным шофером последнего русского императора. Именно в этот статусе Кегресс экспериментировал с гусеничным ходом для автомобилей различных типов. В июле 1917 г. А. Кегресс покинул Россию, вернулся на родину и продолжил работу над своим движителем на фирме «Ситроен». Именно здесь его нашли представители фирмы «Сомюа», которым было поручено вести программу перевода артиллерии на механическую тягу с гужевой.

В 1929 г. на фирме «Сомюа» началось изготовление среднего тягача MCG-4 для буксировки 9-тонного 155-мм орудия, установленного на низкой колесной тележке. Для буксировки орудий MCG-4 выпускался в варианте седельного тягача с 3-местной открытой кабиной с жесткой крышей. Этот образец показал скорость всего 18 км/ч. Однако на «Сомюа» продолжили работу над тягачом и вскоре добились ощутимого успеха. В ноябре 1934 г. начался выпуск модернизированного тягача MCG-4 с новой 5-ступенчатой коробкой передач и мотором, мощность которого возросла до 55 л.с. При массе 4,9 т он развивал скорость в 30 км/ч. Это уже был образец, вполне подходящий на роль скоростного тягача подвижных соединений.

В СССР с продукцией «Сомюа» познакомились быстро, практически сразу после ее появления на свет. Более того, некоторое количество полугусеничников «Сомюа» использовались в Красной армии. Вскоре последовали собственные разработки по мотивам «французской штучки». Еще в 1931 г. в НАТИ под руководством А. А. Липгарта разработали ЗИС-СОМУА (АМО-Сомуа) на шасси АМО-2 с использованием импортного движителя того самого SOMUA MCG-4. В 1934 г. был построен автомобиль ЯСП на базе грузового автомобиля Я-5, представлявший собой полугусеничный короткобазный тягач для буксировки орудий. За основу его движителя была принята конструкция движителя французского тягача «Сомюа» MCG-4. В качестве тягача ЯСП мог буксировать прицепы массой 5–7 т и на шоссе развивал скорость 30–34 км/ч. Оснащался ЯСП импортным двигателем «Геркулес» — это был, пожалуй, его главный недостаток.

Тем не менее определенные наработки на ниве скоростного тягача к 1935 г. в СССР уже имелись. 1935 г., напомню, был своего рода Рубиконом в создании мехсоединений в СССР и Германии. Реальным препятствием на пути оснащения механизированных соединений Красной армии полугусеничными тягачами с движителем Кегресса было отсутствие стабильного интереса к этой проблеме со стороны командования танковых войск. Оснащение механизированных соединений артиллерией было достаточно условным (одна батарея на целый мехкорпус), о тяжелых орудиях речи практически не было. Поэтому отсутствовали стимулы для того, чтобы продираться по трудной дороге создания и производства хотя бы в ограниченных объемах собственного скоростного тягача. Подчеркну: «хотя бы в ограниченных объемах». Об оснащении всей Красной армии тягачами по типу ЯСП не могло быть и речи. Собственно, в Вермахте сложные и дорогие полугусеничные тягачи для гаубичной артиллерии и тяжелых пушек концентрировались в подвижных соединениях и артиллерийских частях РГК. Пехотные дивизии Вермахта обходились лошадьми (по 2 тыс. голов на артиллерийский полк). Такой же принцип можно было реализовать в Красной армии. Скоростные тягачи получает элита в лице «стратегических танков», а основная масса частей и соединений РККА пользуется «головастиками» СТЗ-5.

Скорее всего, механизированных корпусов «стратегических танков» первоначально будет сформировано столько же, сколько формировали в реальной Красной армии механизированных (танковых) корпусов, — четыре. Это были, напомню, 5, 7, 11 и 45-й механизированные корпуса. На язык просится сравнение мехкорпусов «стратегических танков» с танковыми армиями 1943–1945 гг., но эта аналогия не совсем точна. При наличии скоростных тягачей для артиллерии 122-мм и 152-мм калибров мехкорпуса «стратегических танков» будут сильнее советских танковых армий. Преимуществом танковых армий будет, пожалуй, армейское управление с соответствующими средствами связи.

Одним из наиболее сложных вопросов в данной альтернативе является рассмотрение ситуации 1940–1941 гг. Как известно, в реальности в это время проходила масштабная реорганизация танковых войск, в ходе которой мехкорпуса 1930-х годов были расформированы. Затем появились два поколения новых мехкорпусов, уже принципиальной новой организации, первое в 1940 г., второе — в 1941 г. В итоге к началу войны налицо было 29 механизированных корпусов. Представляется, что в альтернативном варианте, в случае начала формирования корпусов «стратегических танков» в 1935 г., подобных шараханий удастся избежать. Собственно, одной из главных причин отказа от механизированных корпусов, сформированных в 1930-е годы, была их «громоздкость». Выявилась эта «громоздкость», в частности, в ходе Польского похода в сентябре 1939 г. К «стратегическим танкам» такие претензии вряд ли будут выдвигаться. Поэтому наиболее вероятной последовательностью событий будет следующая. Во-первых, никакого расформирования мехкорпусов «стратегических танков». Те, что имелись к началу Второй мировой войны, сохранятся в неизменном виде. Во-вторых, следует ожидать, что в 1940 г. начнется формирование второй волны мехкорпусов «стратегических танков», с удвоением их общего количества. То есть если реальным летом 1940 г. началось формирование мехкорпусов новой организации фактически с нуля, то в альтернативе будет иметь место клонирование существующих соединений. В-третьих, резкие телодвижения с формированием дополнительно двух десятков новых мехкорпусов также сомнительны. Скорее всего, при наличии «обжитой» с 1935 г. организационной структуры мехкорпуса «стратегических танков» бригады непосредственной поддержки на танках Т-26 останутся нетронутыми. Максимум, чего можно ожидать, — запуска процесса формирования еще 5–7 мехкорпусов в 1941 г. Таким образом, их число возрастет примерно до полутора десятков.