Великая ложь XX века - [25]

Если поначалу лагеря были рассчитаны только на политзаключенных, то вскоре это правило было забыто и в лагеря все чаще направлялись преступники, причем среди них находились бытовики, которых после отбытия срока не выпускали, опасаясь, что они совершат новые преступления. Затем в лагеря стали поступать новые категории заключенных. Каждая категория носила опознавательную нашивку определенного цвета: политические — красную, уголовники — зеленую, асоциальные элементы (нищие, бродяги, проститутки и др.) — черную, гомосексуалисты — розовую *, лиловую — «изучающие Библию», т.е. сектанты, которых относили к подрывных элементам из-за отказа от воинской повинности. Кроме этих нашивок заключенные евреи носили звезду Давида.

Совместное содержание политзаключенных и уголовников было для первых весьма тягостным, так как зачастую уголовники вели себя очень круто и в некоторых лагерях устанавливали власть более жестокую, чем эсэсовцы. Правление «зеленых» было адом прежде всего для интеллигентов, не привыкших к физическому труду, часто слабосильных и неуклюжих. Еще труднее приходилось евреям, которые в лагерной иерархии стояли на самой низшей ступени и выше которых чувствовал себя любой сутенер или уличный грабитель из «арийцев». Поскольку лагерное начальство выбирало «капо» (помощников) из «красных» или «зеленых», те имели возможность распоряжаться жизнью многих узников.

Бенедикт Каутский, австрийский еврей и социалист, сидевший в 1938...45 гг. в Дахау, Бухенвальде, Освенциме и снова в Бухенвальде, писал в своей книге «Дьявол и проклятый» [72]:

«Для обычного заключенного жизненно важным было то, кто заправлял в лагере: политические или уголовники. В таких лагерях, как Бухенвальд или Дахау, политические из числа лагерных функционеров ловко, по мере возможности, распределяли даваемую СС работу, подавляли в зародыше некоторые планы СС, саботировали путем пассивного сопротивления их результаты. В других же лагерях, где правили уголовники, например, в Освенциме и Маутхаузене, царила коррупция и узников обманывали в еде, одежде и пр., кроме того, одни очень жестоко издевались над другими».

Конечно, и политзэки были не ангелы. В «Лжи Одиссея» Рассинье описывает террор коммунистов в Бухенвальде, безжалостное обращение с инакомыслящими и отнятие у них продовольственных посылок, что для многих было равносильно смертному приговору [73].

Участь заключенного во многом напоминало лотерею: кто заправлял в лагере — «зеленые» или «красные»? Был ли лагерь построен или нет или узникам нужно было самим его строить в страшных санитарных условиях, вкалывая до посинения? Был ли начальник грубиян-взяточник, как Карл Кох в Бухенвальде, или относительно приличный человек, как сменивший его Пистер?

В принципе, лишь начальник лагеря мог назначать наказания: запретить переписку, послать работать в воскресенье, заключить в ШИЗО, сократить пайку, подвергнуть наказанию палками (максимум — 25 ударов), хотя в последнем случае обычно требовалась санкция Берлина. Однако зачастую все эти правила были простой бумажкой. Всякое дело зависит от исполнителя, а служить в концлагеря шли, конечно, не сливки общества. С проштрафившимися порой поступали весьма сурово. Борьбой с коррупцией и жестокостями в лагерях занимался судья-эсэсовец Конрад Морген из Управления имперской безопасности, который некоторым из виновных вынес смертный приговор. Герман Флорштедт, пресловутый комендант Майданека, был повешен в присутствии заключенных [74]. За взятки и убийства к стенке был поставлен бухенвальдский комендант Кох [75]. Вышеупомянутый Каутский, безупречный свидетель, описывает как сносные — во всяком случае до войны — условия в образцовом лагере Дахау: труд был тяжелым, но не бесчеловечным, пища — обильной и хорошей [76]. Фавр, наблюдатель из Швейцарии и посланец Международного Красного Креста, в августе 1938 года, после посещения Дахау, писал в отчете [77]:

«В лагере находится более 6 000 заключенных… Условия заключения: прочно построенные, светлые и хорошо вентилируемые бараки… В каждом бараке вполне современные и очень чистые ватерклозеты, кроме того, имеются умывальники… Летом работа длится с 7 до 11 и с 3 до18 часов, зимой — с 8 до 11 и с 13 до 17 часов; суббота, после полудня, и воскресенье — выходные дни… Довольствие: пища готовится в больших и очень чистых кухнях. Она — неприхотлива, но зато всякий день обильна, разнообразна и приличного качества… Каждый заключенный может еженедельно получать от родных 15 марок на улучшение своего довольствия… Начальство ведет себя корректно. Узники могут писать семьям — раз в неделю открытку или письмо… Дисциплина отличается однако большой строгостью. Караульные солдаты, не колеблясь, применяют оружие при попытке к бегству… Провинившиеся сидят в одиночках, просторных и довольно светлых… наказание палками назначается только в исключительных случаях и применяется крайне редко… Оно, по-видимому, очень болезненно и его сильно боятся… Если караульный солдат изобьет заключенного, его строго наказывают и увольняют из СС… Хотя обращение с узниками довольно строгое, его однако нельзя назвать бесчеловечным. С больными обращаются по-доброму, чутко и профессионально».