Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность. - [23]
Ревнителям морали постоянно мерещится: позволь хотя бы малейшие послабления, и человечество немедленно скатится к жуткому свальному греху. Отнюдь не обязательно. При групповом браке вообще никаких запретов и никаких моральных проповедников не было, тем не менее, поведение мужчин и женщин в реальности не очень-то отличалось от того, что мы каждый день видим вокруг себя.
Позднее картина группового брака несколько усложнилась: род, разрастаясь, распадался; его «обломки», также разрастаясь, опять же распадались, образуя группу союзных родов — фратрию. Посторонний наблюдатель вполне может здесь запутаться. Однако, если принять во внимание, что «другая» фратрия — это «потомок» прежнего союзного рода, все становится на свои места.
Первоначально Морган, Энгельс, а вслед за ними и все другие ученые считали, что групповой брак возник вследствие стремления людей устранить вред инбридинга, то есть близкородственного скрещивания. Однако в наше время «опровергнуты все гипотезы, связывающие возникновение экзогамии со стремлением предотвратить вред, проистекающий из связей между близкими родственниками»{65}.
По сообщению В.А. Алексеевой, «в советской этнографии только в 1947 г., после специальной дискуссии было признано, что возникновении экзогамии нельзя объяснить ни сознательным, ни бессознательным (за счет действия естественного отбора) стремлением избежать кровосмесительства»{66}.
В книге «Как возникло человечество» Ю.И.Семенов приводит целый ряд доказательств. Наиболее важное из них: «В ходе развития этнографической науки выяснилось, что экзогамия, исключая возможность половых отношений между членами одного рода, в том числе и такими, между которыми невозможно проследить никаких родственных связей, в то же время в своей исходной, дуальной форме не только не исключает, а, наоборот, предполагает связи между ближайшими родственниками — детьми брата и детьми сестры»{67}
Протоэгалитарный (парный) брак
«Разделение труда между полами является одной из самых характерных особенностей доклассового общества. Наличие его отмечено у всех без исключения народов, находящихся на данной стадии. У каждого из них были виды хозяйственной деятельности, которыми занимались либо только мужчины, либо только женщины.
Если оставить в стороне земледельческие народы, то чисто мужскими видами чаще всего были охота, рыболовство, изготовление оружия, сетей, обработка камня, дерева, рога, кости, постройка хижин, лодок. К чисто женским занятиям у неземледельческих народов чаще всего относились собирательство, подготовка мяса и рыбы к хранению, изготовление циновок, корзин, веревок, материалов для одежды, шитье и починка одежды, сбор топлива, приготовление пищи»{68}.
Разделение труда между полами и акойтия послужили причиной некоторого обособления мужской и женско- детской групп рода. Обе группы «жили рядом, занимая две обособленные половины одного большого жилища или образуя две более или менее обособленные части одного поселения»{69}. При этом сексуально-союзный род первоначально располагался в отдалении, так что отношения между членами мужских и женских групп, принадлежащих к разным родам, выглядели как своеобразные любовные экспедиции. «В дальнейшем параллельно с некоторым отделением мужской и женской групп, принадлежащих к одному хозяйственному коллективу, шло пространственное сближение мужской и женской групп, входивших в состав разных хозяйственных коллективов, но связанных узами по детопроизводству»{70}. В некоторых случаях обособление мужской и женской групп заходило так далеко, что образовывались как бы две деревни: мужская и женская.
Это, а также любовные экспедиции, нашли свое отражение в фольклоре, в легендах об амазонках. Распространенные по всему миру, они сводятся к трем основным вариантам. В третьем, наиболее позднем, варианте рассказывается о существовании местности, обычно острова, населенного одними только женщинами, которых время от времени навещают мужчины.
«На раннем этапе эволюции дуально-родовой организации, когда контакты между составлявшими ее коллективами осуществлялись лишь в форме кратковременных встреч групп мужчин и женщин, возникновение более или менее постоянных пар было исключено. Дальнейшее упрочение связей между половинами дуальной организации, сопровождавшееся их пространственным сближением, сделало парование возможным»{71}.
Здесь мы подходим к важному пункту. Индивидуальный брак и семья возникли не вследствие появления взаимных симпатий, не из-за того, что тонкие натуры не мыслили жизнь друг без друга. «Парование — необходимое условие возникновения индивидуального брака, но, чтобы последний появился, должны были произойти определенные сдвиги в системе социально-экономических отношений первобытного общества»{72}. Именно — в системе распределения продукта. Если бы не это, первобытное общество дальше парования, возможно, так и не продвинулось бы.
Первоначально в обществе пралюдей, а затем и в роде вся пища, независимо от того, как и кем она была добыта, распределялась поровну. При этом она не переходила в чью-то собственность, а просто съедалась на месте. Иначе было нельзя — пищи добывалось только-только, чтобы прокормиться. Такую систему распределения Семенов предлагает называть разбором. Мужская и женская группы рода обладали определенной самостоятельностью в хозяйственной деятельности, но все добытое ими без остатка шло в «общий котел». При этом, очевидно, женская группа получала больше, чем отдавала, поскольку при женщинах были дети.
