Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность. - [18]
То ли благодаря тиражу журнала, то ли благодаря Интернету, но мудрствования профессора-орнитолога по поводу человеческого брака получили весьма широкое распространение. Читаю статью с многообещающим названием «Энциклопедия измены». Начало ее — практически цитата из Дольника, только без кавычек.{41} Поднимаю на интернет-форуме, посвященном любви, вопрос об истории семьи — мне тычут в нос Дольника. А вот энциклопедию или упомянутый учебник для студентов никто почему-то не вспоминает.
Возможно, все дело в том, что «арифметическая» теория брачных отношений выглядит соблазнительно стройной. Но это чрезвычайно примитивная точка зрения, свидетельствующая о полном непонимании того, что такое брак и что такое семья. Как будет ясно из дальнейшего, предшествовавший моногамии парный брак, о котором Дольник и иже с ним вообще не упоминают, отнюдь не исключал сожительства одного мужчины с несколькими женщинами или одной женщины с несколькими мужчинами, хотя чаще всего один мужчина жил с одной женщиной. Точно так же моногамный брак, вопреки своему названию, вполне допускал — и это описано даже в Библии — сожительство одного мужчины с несколькими женами. Ну а то, что на определенном этапе развития общества сексуальное поведение каждого из его членов может регулироваться сразу двумя формами брака — вообще за пределами понимания «арифметических» умников. Кстати, для них же, для этих «знатоков»: восточное многоженство и европейская моногамия представляют собой всего лишь две разновидности одной и той же формы брака, и существенного различия между ними не имеется.
История семьи — база для осмысления не только любви, но и полового поведения и половой морали вообще, основа, от которой надо идти в анализе проблем современной семьи и в поисках путей их разрешения.
В последние десятилетия явно возрастает количество супружеских измен. Что это: результат развращающего влияния порнографической литературы и голого тела на экране, как считают иные (даже в Госдуме РФ), или закономерный, следовательно, неотвратимый процесс? Если первое, надо все силы бросить на борьбу с тлетворным влиянием. Но если второе, то следует не сражаться с ветряными мельницами, а готовить людей к грядущим переменам. И как разобраться в тенденциях без знания истории семьи?
Разные формы брака — это разная мораль, разные представления о моделях поведения мужчин и женщин, о нравственности. В частности, в основе сексуальной революции второй половины XX века — не падение нравов, как оно многим представляется, а перестройка морали в соответствии с новой формой брака. И здесь без знания истории семьи опять же ничего не понять.
Но удивительное дело! На полках книжных магазинов длинными рядами стоят разнообразные учебники о том, «Как стать стервой», «Школа стервы» и т.п., рядом — глубокомысленные труды по стратегии и тактике межполовой борьбы: как соблазнить женщину и как заставить жениться мужчину, — каковые пекутся их авторами по штуке в месяц. В то же время единственная в нашей стране и одна из очень немногих в мире серьезная научная работа по истории семьи была напечатана в 1974 году мизерным для СССР тиражом в 15 тысяч экземпляров и с тех пор ни разу не переиздавалась.
Результат: М. Литвак, автор нескольких довольно популярных книг по вопросам сексуального поведения, в научном — он сам это подчеркивает — труде, озаглавленном «Секс в семье и на работе», в главе «История формирования семьи» добросовестно пересказывает книгу Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» — явно не подозревая о существовании другой, более свежей литературы. Хотя и самого великого ученого за 120 лет вполне могли дополнить, развить и даже в чем-то пересмотреть.
При этом М.Литвак простодушно выбалтывает интереснейшие вещи. На обложке своей книги он титулован психотерапевтом европейского реестра. Проблемы отношений полов — в семье и за ее пределами — в центре его профессиональной деятельности и научных интересов. Он вполне разумно заявляет: «Надо же знать свое прошлое, тогда легче понять настоящее, в котором всегда что-то есть от прошлого и некоторые намеки на будущее, или хотя бы не тратить время на обсуждение тех форм семейно-сексуальных отношений, которые иногда приходится наблюдать. Может быть, они больше соответствуют природе человека, чем наша социально-одобряемая, так называемая моногамная семья»{42}.
Все правильно. И от знания этого зависит, как ориентировать человека, который пришел к врачу за психологической помощью. Но лишь случайно Литвак узнает, что в прошлом те самые отношения, изучение и понимание которых является его профессией, выглядели как-то иначе, и Энгельс что-то об этом писал: «Я … заинтересовался этим вопросом после того, как один из моих пациентов привел к себе в дом вторую жену и сказал первой, что он поступает по Ф.Энгельсу, после чего я прочел этот раздел в его книге…»{43} Поскольку Литвак среди психотерапевтов далеко не последний, — все же не каждый из них пишет книги — получается, что основная масса его коллег знает об истории семьи еще меньше. То есть вообще ничего не знает.
