Великая Испанская империя - [121]

Кто бы воспротивился такому приказу? Санчес отбыл в Рим, где, по чистой случайности, его за полтора года приняли сразу четыре понтифика: Сикст V, умерший 27 августа 1590 года, Григорий XIV, умерший 16 октября 1591 года; Иннокентий IX, умерший 30 декабря 1591 года, через два месяца после Григория; и Климент VIII, проживший до марта 1605 года. Задолго до этого, в октябре 1593 года, губернатора Переса Дасмариньяса убили китайцы-гребцы с галеры, на которой он, в парадном наряде с драгоценными камнями, плыл на Молуккские острова. Несмотря на долгую вражду с епископом Саласаром из-за протокольных вопросов, Дасмариньяс был одним из наиболее миролюбивых испанских наместников, о чем свидетельствует и его трактат «Ordenanzas sobras las vexaciones de los Indias» («Ордонансы о трудностях в Индиях»), сочиненный в 1592 году^{‹‹750››}.

Стоит учитывать, что о планах военной экспедиции для вторжения в Китай никогда не забывали окончательно. Будь эта экспедиция одобрена, она стала бы достойной кульминацией столетия испанских завоеваний. Более того, если бы экспедиция состоялась, испанское владычество, несомненно, принесло бы Китаю меньше лишений, чем утверждение Маньчжурской династии и чем, конечно же, установление коммунистической диктатуры в двадцатом веке. После монголов Китай привык жить под властью династий иноземного происхождения, и маньчжуры, кстати, вовсе не были ханьцами. Однако по возвращении из Рима фра Алонсо Санчес как будто умерил свой прежний пыл в интересах сохранения единства иезуитов, а епископ Саласар в письме королю даже ложно обвинил фра Санчеса в том, что тот никогда не выражал взгляды juntas generales[110] монашеских орденов. Но идея о создании анклава на материке, этого испанского Макао, не утратила привлекательности, да и Манила оставалась процветающим торговым городом^{‹‹751››}.

Филипп впредь отвергал любые намеки на реализацию «китайского проекта». Потерпи Англия поражение в 1588 году, испанцы наверняка обратили бы пристальное внимание на Дальний Восток. Но теперь эти планы стали лишь уделом энтузиастов; так, в 1600 году Луис Перес де Лас Маринас предложил королю Филиппу III план завоевания Китая, которому предшествовало бы покорение Таиланда^{‹‹752››}.

Фра Алонсо Санчес — довольно загадочная фигура, не в последнюю очередь потому, что в пожилом возрасте он отрекся от тех радикальных взглядов, каких придерживался большую часть жизни. По-видимому, он до конца дней считал завоевание наилучшим способом христианизации Китая, однако убедился в том, что ему не найти общего одобрения собратьев-иезуитов. А епископ Саласар был великим человеком, для которого, как для князя церкви, увиливание от прямых ответов и решений казалось вполне естественным.

В конце шестнадцатого столетия Филиппины во многом напоминали Карибы столетней давности. На островах было много преступников, плебеям дозволялось жить в «алчном благополучии», по архипелагу бродили в поисках добычи бесчисленные искатели приключений кастильского происхождения. Вероятно, до 200 испанцев проживало в Нуэва-Сеговии и примерно столько же в Сантисимо-Номбре-де-Хесус; 100 человек в Новом Касересе, 80 в соседнем Нуэво-Аревало и около 700 испанцев в Маниле^{‹‹753››}. Иезуит-историк Педро Мурильо Веларде писал: «Испанцы на Филиппинах, осевшие на архипелаге, воспринимают острова как постоялый двор, а не как постоянный дом». Манила соблазняла обилием азартных игр, роскошных товаров, экзотики и богатой жизни. Шелк являлся важнейшим товаром, доставляемым из Китая, а еще везли крупный рогатый скот, лошадей и даже кур, фрукты и овощи. Ввозились и многие изделия из фарфора^{‹‹754››}. При этом Манила была городом многих народов, где обитали не только испанцы и филиппинцы, но и малайцы, китайцы и японцы. В китайском квартале устраивались театральные представления, и вездесущий фра Алонсо Санчес побывал на одном спектакле до того, как инквизиция внезапно запретила постановки в 1592 году.

Губернатор являлся капитан-генералом всех островов и возглавлял местный верховный суд^{‹‹755››}. Система правосудия функционировала достаточно хорошо, копируя испанские практики. В провинциях «индейскими» пуэбло управляли gobernadorcillos, то есть малые правители. С 1589 года появилась официальная должность защитника «индейцев», которую обычно занимал епископ Манилы^{‹‹756››}. При этом как-то упускались из вида притеснения китайцев. Доминиканец Мигель де Бенавидес, епископ Нуэва-Сеговии и будущий второй архиепископ Манильский, писал королю Филиппу о жестоком обращении с китайцами и указывал, что «нет хуже врагов подобающего христианам поведения, чем многие подданные Вашего Величества»^{‹‹757››}.

Бенавидес был типичным представителем испанской элиты первого поколения после завоевания Нового Света. Родившийся в 1553 году, он происходил из обеспеченной сельской семьи из Кастилии, учился в университете Вальядолида и в доминиканском колледже Святого Павла в том же городе. Стал доминиканцем в возрасте пятнадцати лет и посещал знаменитый колледж Сан-Грегорио по соседству с колледжем Святого Павла. В 1586 году он сделался главным экономом монастыря Санто-Доминго в Вальядолиде, в следующем году отправился в Новую Испанию, а в 1590 году отбыл на Филиппины и даже посетил Китай с Хуаном де Кастро. В Кастилию Бенавидес вернулся в 1590-х годах. В 1601 году его назначили архиепископом Манильским, и он умер на своем посту в 1603 году. Человек сведущий, доброжелательный, благородный, но лишенный воображения, он может считаться образчиком создателя империи; такие европейцы частенько прибывали управлять территориями, которые ранее завоевывали другие.