Великая церковь в пленении - [141]

Тем не менее, важность греческой традиции в сохранении Православия в османский период не может быть предана забвению. Во всех превратностях истории Церковь должна была сохранять у своей паствы сознание греческого наследия. Монахи могли с подозрением относиться к языческой учености и к попыткам возродить изучение философии; но каждый, кто называл себя греком, независимо от своей действительной национальной принадлежности, гордился сознанием, что принадлежит к тому же народу, к которому принадлежали Гомер, Платон и Аристотель, а также отцы Восточной церкви. Эта вера в греческий гений сохраняла надежду в людях, а без надежды мало какие установления могут выжить. Греки, возможно, зачахли у «вод вавилонских», но им еще предстояло петь свои песни. Именно Православие сохранило эллинизм на протяжении «темных веков», но без нравственной силы эллинизма само Православие могло бы засохнуть.

Эллинизм обеспечивал надежду на этой земле. Но истинная сила православных лежит в их убеждении, что как скоро они сохранят верность учению Христа, за этой юдолью слез они найдут истинное и вечное счастье. Более, чем любой другой ветви христианской Церкви православным приходилось думать о том предписании, чтобы воздавать кесарю кесарево. Это дало им возможность подчиниться — слишком легко, как думали критики — светской власти иноверного или безбожного правительства; но это также дало им возможность сохранять отдельно то, что принадлежит Богови и оставаться верным им в целости. Может быть, было бы более героическим актом протестовать и становиться мучениками; но если все члены Церкви погибнут мученической смертью, то на земле не останется Церкви вовсе. На протяжении этих столетий были мученики, которые пострадали, защищая свою религиозную чистоту. Но погружаться в суетную политику не есть удел священнослужителей. Правда, патриарх был вынужден принять на себя политическую роль, сделавшись этнархом православного милета. Но поскольку он выполнял одновременно роль религиозного главы и чиновника Османской империи, его долгом было подавлять политическую активность своей паствы; это создало трудное для него положение во время греческой войны за независимость. Патриархат обвиняют в том, что он не встал во главе движения. Но не в православной традиции было епископам становиться воинствующими политиками. Великие отцы Церкви, такие как Василий Великий, пришли бы в ужас от храбрых пелопоннесских епископов, которые подняли знамя восстания в 1821 г.; не одобрили бы они и политически мыслящих кипрских вождей нашего времени.

Задачей патриарха было следить за тем, чтобы Церковь стойко переносила испытание временем. Свобода богослужения была для него важнее, чем свобода гражданская. На церковном фронте он мог заниматься политикой, чтобы сохранить свою Церковь от поглощения великой и экспансивной Римской церковью и искать себе союзников среди энергичных новых протестантских Церквей, или обеспечивать верность дочерней Русской церкви. Но даже на этом фронте православные оставались в оборонительном положении, стремясь не к наступлению, но к сохранению того, что они считали своими традициями и своими правами. Они были готовы слушать доводы протестантов, но, за исключением случая Кирилла Лукариса и его школы, они рассматривали протестантов как возможных помощников в борьбе с римской агрессией, а также как источник материальной поддержки. Целостность истинной веры не должна была затрагиваться: хотя налицо факт, что переговоры привели к желанию придать догматам веры точную формулировку, в отличие от древней апофатической традиции. Это было временным желанием. В главном — православные были уверены, что истины их веры вечны. Они не собирались изменять их ради земных выгод.

В истории православного патриархата на протяжении долгих веков порабощения Великой Церкви нет героической бравады. Его предводители были людьми, которые считали разумным избегать общественной огласки, пышности и широких благородных жестов. Если они часто погрязали в интригах и в коррупции, то такова неизбежная судьба граждан второго сорта под властью правительства, в котором процветают интриги и подкуп. Большим достижением патриархата было то, что, несмотря на унижения, бедность и пренебрежение, Церковь оставалась и остается большой духовной силой. Светильник померк и потемнел, как отмечал в начале XVII в. англичанин Питер Хейлин, не любивший греков, но Бог не уничтожил его. Свет все еще светит, и светит все ярче. Врата адовы не одолели его.

Библиография

Книга I 1. Собрания источников

Barker Ε. Social and Political Thought in Byzantium from Justinian I to the last Palaeologus. Oxford, 1957.

Brightman F. E. Liturgies Eastern and Western. I. Eastern Liturgies. Oxford, 1896.

Corpus Scriptorum Historiae Byzantinae. Bonn, 1828–1897. Сокращенно — С. S. H. B.

DцlgerF. Regesten der Kaiserurkunden des ostrцmischen Reiches. 5 pts. Mьnich‑Berlin, 1924–1965.

Geizer Η. Texte der Notitiae Episcopatum. Leipzig, 1901. Mansi J. D. Sacrorum Conciliorum nova et amplissima Collectio. 31 vols. Florence‑Venice, 1759–1798.

Meyer P.